– Эт он по-пластунски, – пояснил коменданту Полозов, потом кивнул мне: – Продолжай.

– С целью нанесения противнику максимального урона капитан Усов во главе группы кавалеристов в количестве ста человек на рассвете наносит внезапный удар по лагерю противника на нашем правом фланге, имея задачей, спровоцировать контратаку противника возможно большими силами. Далее организованно отступая, группа капитана Усова должна привести образовавшуюся погоню в зону поражения стрелковым оружием, имеющимся в распоряжении подчинённой мне группы, укрывшейся в овраге на том же правом фланге на расстоянии версты от переднего края противника.

– Кукушкин! Ты давай без этих своих звукоречий! Если должен Усов ихнюю конницу на тебя вывести, так так и говори! А то развёл тут, понимаешь! Дальше чего?

Я вздохнул:

– Наша задача: пулемётным огнём нанести живой силе и технике противника урон, препятствующий возможности продолжения наступления, а также способствующий обращению противника в бегство.

– Да чтоб тебя! – закричал Полозов. – Усов! Ты что-нибудь понял?

Капитан подтянулся:

– А чего тут понимать, Ваше Высокобродие? Мы, значится, чуть свет налетаем на сволочей этих, рубим их пока не очухаются, а как соберутся, да кинутся на нас, сразу отступаем, так, чтобы от оврага на сто саженей их провести. Ну, а уж там пластуны со своих пулестрелов их сами побьют.

– Одновременно с ним аналогичный манёвр производит поручик Дерюгин со своей сотней. Его задача – обеспечить погоню за собой на расстояние в полверсты от нашей линии обороны.

Пока я переводил дух, майор поинтересовался у поручика:

– А ты что понял?

– Да просто всё. Борислав на правом фланге, а мы – на левом. Подлетим, постреляем и обратно. Всё время вдоль реки. Всё.

– Ваше Высокоблагородие, – встрял в разговор Синюхин. – Разрешите мне возглавить сотню атакующую на левом фланге. Я видел пулемёты и смогу определённо опознать, когда из них начнут стрелять. Всеволод Михайлович, напротив, пулемёты не видел и может перепутать.

– Нет! – отрезал Полозов. – Если степняки их к реке сильно прижимать будут, ты, Николай, вот отсюда, – он показал на макете центр нашей обороны. – С другой сотней на перерез им пойдёшь. Пусть они на тебя отвлекутся, а там и сам уже возвертайся.

В сущности, неплохой план. Только небольшая подсказка Всеволоду нашему Михалычу:

– Господин майор, разрешите обратиться к поручику Дерюгину?

Егор Силыч хмыкнул, но разрешил:

– Валяй, Кукушкин, обращайся.

Я повернулся к взводному-два:

– Сева, пулемёты стреляют очень-очень часто. Ты не перепутаешь, вот так, – и я постучал костяшками пальцев по столу, имитируя средней длины очередь.

На несколько секунд воцарилась тишина, а потом Кобылин разразился громким безудержным смехом.

– Да он у вас ещё и шутник! – проговорил он сквозь слёзы.

Полозов смотрел на меня с недоумением, а Усов с Сухониным, как бы даже с укоризной. В глазах самого Дерюгина читался интерес, смешанный с недоверием.

– Да-а! Вот прямо так и стреляет! – громко провозгласил Спиридоныч. – И нечего тут потешаться! Завтра сами увидите.

Полозов громко откашлялся:

– Ну, до завтра недолго уже ждать осталось. А ты, Борислав, два взвода с собой возьми, а два вот тут поставь, – майор снова указал на центр нашей обороны. – Чтобы ежели чего… теснить вас к оврагу будут, или окружать, чтобы они, вот как Синюхин, на себя их отвлекли. Понял?

– Будет исполнено! – отозвался Усов.

Полозов между тем продолжал:

– Ты, Андрон Феофаныч, пригляди завтра, чтобы к нам со спины гости не пожаловали. А я… – он хитро прищурился: – Кукушкин, а ружьё твоё, которое со смотрелкой ещё… Каким Арефьев себе глаз чуть не высадил… далеко стрельнуть может?