– Со мной двадцать шесть.

– Ого! – воскликнул Боков. – Силища! Целых две дюжины! Как Вы с таким «огромным» войском воевать собираетесь?

– А давайте я Вам пока не скажу, господин майор. Есть у нас покуда тайны, которые не только от Вас. Сейчас вот даже Вы не верите в способности моих людей, а степняки наш немногочисленный отряд могут и вовсе за обычный разъезд принять, со всеми вытекающими. Тут-то их разочарование и постигнет.

Комендант посмотрел на меня с подозрением. Тут слово взял Дерюгин:

– Вы, Ваше высокобродие, в Андрее Ивановиче напрасно сомневаетесь. Я, правда, в бою его не видел, но то, что доводилось на полковом стрельбище лицезреть, это, доложу я Вам, иначе как чудом назвать затруднительно. Право слово, вот сейчас первый раз в жизни пожалел, что я – командир взвода, а не пластун из его полутонга. Уж больно хочется посмотреть, как они степняков из своих двустволок приголубят.

Похоже, волшебное слово «двустволки» решило вопрос в пользу моего плана. Сначала Авдей Ермолаевич поинтересовался значением самого термина, потом возжелал лицезреть. Сообщение о скорострельности и, особенно о быстроте заряжания привело его в неописуемый восторг. Теперь посмотреть, как мы будем воевать со степняками, хотел уже и он. Но…

– Раз уж вы такие ловкие да прыткие, пошто вам цельное карпоральство? Проводника-то, поди, и одного хватит? А люди мне здесь тоже пригодятся, уж не посетуйте.

Одного мало. Ну, как убьют его? И что мы тогда тут без компаса, карты и ДжиПиэС-навигатора делать станем? Заплутаем, чего доброго. Сторговались на троих.

Имелся ещё один напрягавший меня момент: если Сухонин не справился полуротой, то как Синюхин, Изосимов и Дерюгин будут действовать вдвое меньшими силами каждый? И каковы их шансы? На выживание.

Как оказалось, этот вопрос интересовал не только меня. Свои опасения озвучил наш взводный-три. Из всех офицеров Владимир Сергеевич оказался самым молодым и наименее опытным. Это может показаться странным, но его опасения никто не воспринял за трусость, напротив, сочли разумной предосторожностью.

План поменялся: подкрепление делилось не на четыре части, а на три. Четвёртый взвод разделили напополам и придали взводам Дерюгина и Изосимова по полутонгу. С последним отправлялся и Синюхин. Я же, согласно первоначальному плану, действовал в составе своей группы, и плюс три проводника. Всё.

А, нет, не всё. Нам же ещё определили зоны для патрулирования. И вот тут гением тактики выступил наш ротный. Он предложил направить отряды Дерюгина и Изосимова в сектора, соседствующие с тем местом, где сейчас находился Сухонин. И оттуда теснить всех обнаруженных степняков на меня.

Получалось, что я – как бы охотник, а они все в роли загонщиков. Если не знать, чем вооружены мои люди, такое предложение ничем иным, как дурью обозвать просто нельзя. Это я сейчас Бокова процитировал. И то сказать, даже Дерюгин причумел. Изосимов, хоть и наслышан был о хитрой пластунской способности воевать с превосходящими силами противника, но представлял себе это всё равно по-другому.

Прения между комендантом и Спиридонычем не закончились и тогда, когда капитан сообщил, что берёт всю ответственность на себя, а майор вправе отправить соответствующее донесение полковнику.

– Ваше высокобродие, – обратился я к Бокову. – Вы за нас не переживайте. Мы если увидим, что со степняками нам не совладать, просто спрячемся, только и делов.

Тот чуть не задохнулся от гнева:

– Вы, господин поручик, сюда не прятаться присланы! Толку-то мне от такой подмоги!