От самой земли туманом поднимался сизый мерцающий поток. Едва заметный, но точно такого же цвета, исходил от замка, камней забора и мощеной дорожки под ногами. Воду словно подсветили изнутри мириадами голубых лампочек. По телам арргулисов рассыпались оранжевые блики.

Я долго не могла отыскать смерч среди всей этой безумной иллюминации. Но он нашел меня сам. Навстречу двинулось нечто огромное, горячее, плотное. Прямо перед лицом внезапно вытянулась от земли до неба яркая серебристая полоса. Схлестнулась с энергией Аркариса, Ястина – ребята защищали меня, как могли. Вирн превратился в столб пламени, Ястин напоминал поток сотен льдистых осколков. Серебристая полоса разбивала их, разбрасывала в стороны, но те собирались снова и снова.

Я не стала опять воображать, что случится со смерчем. Растворится ли он, рассыплется или превратится в нечто безобидное. Просто протянула руку и попыталась развеять убийственную энергию. Но… не успела…

Откуда-то справа атаковал арргуллис. Смертоносные челюсти размером с меня саму клацнули с ужасающе звонким звуком. Сердце ухнуло куда-то вниз, воздух застрял в горле, я похолодела изнутри и зябко поежилась. Челюсти потянулись снова, распахнулись… Краем глаза я видела огромные острые зубы – смертоносные природные клинки, способные перекусить человека пополам. В лицо мерзко пахнуло гнилью. Желудок скрутило, тошнота подкатилась к горлу… Аркарис с Ястином оттолкнули меня, бросились наперерез зверю, полыхая алой и голубой энергией. В руках вирна свирепо вились лепестки пламени, с ладоней Ястина сорвался льдистый вихрь.

Арргулис развернулся к ним мордой, распахнул пасть и атаковал так быстро, что я перестала дышать. Ноги и плечи одеревенели. Я не знала – что делать. Справа неумолимой серебристой громадой наступал смерч, слева напарники сошлись в неравной схватке с иноземным монстром. Положение становилось безнадежней прежнего. Внутри что-то оборвалось, я оцепенело переводила взгляд с одного несчастья на другое и ничего не могла поделать. Страх сковал по рукам и ногам, беспомощность слабостью разлилась по телу.

А напарники тем временем кружили в смертоносном танце с разъяренным диким ящером.

Но в эту минуту Торн заслонил нас своим телом, а Лам подоспел на помощь. Словно во сне я наблюдала, как братья отгоняют осатаневшего зверя. Арргулис еще немного возражает, клацает челюстями, издает странные утробные звуки. Но как-то уже неуверенно – родовая магия Ваттарнов берет ящера под контроль, заставляет подчиниться… Хм… А все-таки Лам чуть лучше, чем думалось поначалу.

В кризисных ситуациях мы все проявляем себя по-разному. Герои могут спасовать, а негодяи – прийти на выручку. Никто не в силах предсказать, как поведет себя, когда жизнь под угрозой… Тут не мораль правит балом – дремучие инстинкты, не доброта и душевность – способность преодолеть первобытный страх.

Когда арргулис очутился далеко, я облегченно выдохнула и почувствовала себя обновленной. Будто ужас перед страшными челюстями что-то открыл во мне, разрушил барьеры, о которых не подозревала. Тело вмиг стало легким, сильным, энергия повиновалась как дрессированная…

Плотная серебристая полоса начала развеиваться, как утренний туман. Медленно смешивалась она с сизой поземкой энергии земли, растворялась в ней и пропадала.

Когда смерч разрушился, я с трудом расклеила свинцовые веки. Торн и Лам уже загоняли арргулисов назад в водоем. Аль очутился рядом, Аркарис и Ястин крепко сжимали мои ладони, будто и не выпускали их из рук ни на секунду.