— Все хорошо. Думаю, нам стоит выдвигаться. У меня ничего не болит.

«По крайней мере пока», — добавила уже про себя

Оборотень нахмурил черные брови и чуть сжал губы.

— София, скажи, что не так.

Она чуть распахнула глаза в удивлении. Зачем так допытываться, это всего лишь стертые ноги. Но видя непреклонный взгляд и позу, говорящую, что он не сдвинется с места, пока не узнает причину, ей пришлось все же объяснить проблемы с обувью.

— Понятно, — кивнул он, и бусины в волосах еле слышно стукнулись друг об друга.

София успела отвернуться и сделать всего шаг, когда мир перевернулся. Было чувство, что она падает и одновременно поднимается вверх. В теле появилось ощущение легкости, словно она лежит в очень соленой воде, и теперь не нужно прилагать усилий для того, чтобы держаться на плаву.

Софи вдруг осознала, что произошло, и ударилась в панику — ее несут на руках. Расмус несет ее на руках. Она же наверняка тяжелая, как рояль. Или даже два. Щеки загорелись, и пожар пошел дальше — на уши и шею. Было бы у нее зеркало, она наверняка увидела бы, что так сильно не краснела никогда в жизни.

Она уже приоткрыла дрожащие губы, чтобы попросить опустить ее, но наткнулась взглядом на квадратную челюсть, крепкую шею и огромные плечи. Такие и три рояля поднимут. А для нее это может быть единственной возможностью хоть раз испытать, каково это, когда тебя носят на руках.

Закрыв рот и выдохнув, Софи постаралась расслабиться, впитывая ощущения.

Поместье возникло перед глазами слишком быстро. Почти вровень с ними ко входу подъехал огромный императорский экипаж, подтверждавший слова оборотней. Хозяину, похоже, тоже доложили о гостях, и он вышел на крыльцо, стараясь держать спину прямо, и от этого трясся еще сильнее.

Расмус широким шагом направился к крыльцу. Оказавшись перед бароном, он едва заметно прижал девушку к себе и медленно опустил на землю.

— На вашу гостью напали стражники, которые должны были ее защищать. Я бы хотел увидеть вашего сына, — смерив старика взглядом, добавил: — Или внука.

Лицо барона сморщилось еще сильнее, почти скрыв за складками век глаза.

— У меня нет детей.

София почувствовала, как на лицо наползает привычная маска безразличия. Несмотря на болтающуюся лоскутами одежду под мужской рубашкой, она выпрямилась до боли в мышцах и повернулась к оборотню.

Ее короткая сказка закончилась. Пора возвращаться в реальность.

— Господин Нисканен, познакомьтесь, барон Ферес фон Дерек.

Ей все же пришлось незаметно вздохнуть, но голос не дрогнул, когда она добавила:

— Мой жених.

8. Глава 8

Тишина и шок были настолько осязаемы, что можно было их резать на куски. Казалось, что сам ветер перестал дуть и замер в ожидании. Застыли все. Даже кони, запряженные в экипаж, перестали размахивать хвостами.

Один только барон продолжал трястись, намекая, что время идет своим чередом.

София смирилась со своим замужеством. Только почему-то сейчас знакомить оборотней со своим престарелым женихом было до жути неловко и стыдно.

Расмус продолжал стоять памятником, и, казалось, даже не дышал. Оборотень неотрывно смотрел на старика, который, в свою очередь, разглядывал его, недовольно кривя губы.

Тишину нарушил Ройстон.

— Господа, предлагаю пройти в дом. Миледи рискует простудиться.

Ферес перевел взгляд на помощника императорского отпрыска и расплылся в желтозубой улыбке, от которой Рас еле заметно вздрогнул.

— Конечно, — барон чуть склонил голову. — Личному секретарю принца Ирвина в этом доме всегда рады.

Намек, что всем остальным — нет, был слишком прозрачен, чтобы его можно было не заметить. Тем не менее вслед за Ройстоном вошли все оборотни.