— Убирайся! — злобно крикнула гоэта.

Она перебрала в памяти немногочисленные магические умения. Увы, ни одно не спасет, разве что охранное заклинание. Только для него нужно время, стилус, записи… Вряд ли тварь подождет, пока гоэта сбегает домой.

Существо играло с Эллиной, как кошка с мышью, наслаждаясь ее беспомощностью. Танец на мокрой мостовой длился несколько минут, пока один из его участников не разорвал цепь фигур.

Гоэта не заметила движения, ощутила лишь боль от удара и холод камней. Один из булыжников впился между лопаток, на виске вздулась шишка.

Упершись лапами в грудь жертве, тварь не давала подняться. Эллина попыталась вонзить в нее кинжал, но промахнулась. Зато существо отпрыгнуло, даря временную свободу.

Гоэта с трудом, держась рукой за голову, села. Пальцы измазались в чем-то теплом — кровь. Еще бы, после такого падения! Ее ведь сшибли с ног и протащили немного по камням. Странно, что Эллина так легко отделалась, ничего не сломала.

Борясь с дурнотой, гоэта поднялась на колени. Встать на ноги пока не могла.

Женщина не стала геройствовать и позвала на помощь. Давно следовало бы, а не надеяться выпутаться самой.

Тварь среагировала мгновенно — ухватила за шиворот и поволокла прочь, подальше от людей.

— Отпусти, демоново отродье! — гоэта изо всех сил всадила в тело мучительницы кинжал.

Существо дернулось и остервенело рвануло зубами рукав пальто. Руку Эллины спас браслет. Если бы не он, тварь раздробила бы запястье, так же, соскользнув с металла, зубы оставили кровавые бороздки на коже.

От следующего знакомства с острыми зубами гоэту уберегла сумка. Ей, увы, пришлось пожертвовать. Но лимит везения исчерпан, следующий раз станет последним.

Эллина вопила, срывая голос, и молилась Сорате. Богиня — женщина, она смилостивится, спасет. И действительно, крики привлекли людей, которые спугнули клыкастого убийцу. Стоило скрипнуть первой двери, как он тенью растворился в сумраке.

Аптекарь оказал Эллине первую помощь, услужливо собрал разбросанные по переулку покупки и поручил одному из гоэтов — их в квартале хватало — проводить до дома.

Женщину трясло, повсюду мерещились желтые глаза.

— Там была магия? — шепотом поинтересовалась гоэта, повиснув на руке спутника.

Тот неопределенно пожал плечами.

— Что-то странное, непонятное. И да, и нет. Тепловая карта ничего не дала, будто неживое существо приходило. Хотя мы себя часто не видим, — успокоил Эллину гоэт, а то она уже сделала третий храмовый знак подряд — сложила кружком указательный и большой пальцы, — если не творим заклинаний. А вот в воздухе кое-что осталось. Не магия, Лина. Оборотни, случаем, в Сатии не завелись?

— Сам знаешь, они двести лет назад вымерли. — Эллина наконец-то продышалась. — Те редкие экземпляры, которые выжили после массового истребления, сбежали к соседям, размножаться не могут и постепенно дохнут от старости.

Гоэт промолчал. Он не хотел утомлять коллегу разговорами. Ей бы полежать, выспаться и думать поменьше.

У калитки их встретила встревоженная Урсула — приходящая прислуга. При виде потрепанной Эллины она отчаянно замахала руками и приложила палец к губам.

Значит, в доме кто-то есть, и лучше не показываться ему на глаза.

Хозяин «Белой мышки» без вопросов устроил Эллину в комнате наверху, послал за врачом и отрядил сынишку проследить, когда уйдут незваные гости. Уехали они поздно, ближе к полуночи, когда гоэта под действием успокоительного заснула. Трактирщик не стал ее тревожить, благо врач не велел и прописал постельный режим.

Увы, покой Эллине только снился. С утра Урсула сообщила тревожные новости: вчера солдаты приходили с обыском и предписанием явиться для дачи показаний. По словам служанки, им разрешалось применить силу в случае сопротивления.