Дальше я слазила по уже отработанной схеме. Старалась не беспокоить подвернутую ногу, но не всегда получалось. Чтобы не стонать приходилось сжимать зубы, ведь Барсаев внимательно за мной наблюдал. Можно подумать, он будет меня ловить, если я упаду.

С нижней ветки он хотел меня снять. Этот сумасшедший действительно протянул руки, чтобы помочь мне опуститься на землю.

— Я сама! Если  раны откроются, вы мне не поможете. А если умрете, меня рядом с вами под этим самым деревом закопают.

— Синеглазка, ты пару дней общаешься с бандитами, а уже умудрилась перенять их жаргон, - недовольно.

Я ничего не ответила. Герман был прав — общение с криминальными элементами плохо на мне сказывается. Барсаев все-таки помог мне слезть. Я не стала его отталкивать, чтобы не сделать еще хуже.

— Ни слова, пока я тебя не выпорол, — произнес он раньше, чем я открыла рот, чтобы высказать свои возмущения. — Дай мне успокоиться.

— Вы…

— Агата, лучше молчи. Вряд ли тебе понравится, если я решу расслабиться способом хорошо известным каждому мужчине и опытной женщине.

***   ***

Агата

- Подожди за дверью, - командует  Герман, кивая на створку.

Звонок от Олега Ивановича, я вижу его имя на дисплее телефона бандита. Они уже несколько дней ругаются. Герман не пускает его на порог дома, а мой начальник не сдается, требует встречи со мной. Откуда я это знаю? Слышала их разговор с Владимиром, когда они думали, что я крепко сплю.

 Отставляю штатив в сторону. Кладу лекарства на тумбочку и выхожу.  Приказ выполнила, но далеко не отошла, вдруг удастся что-нибудь услышать, как правило, Барсаев начинает повышать голос, когда разговаривает со старшим братом.

За последние три дня в моей жизни ничего не изменилось. Я вернулась в логово бандитов. Доковыляв до мотоцикла, села позади Германа. Это была моя первая и надеюсь последняя поездка. Адреналин это конечно здорово, но не тогда, когда за рулем сидит  упрямый мужик, который в любой момент может потерять сознание, но при  этом желает скорее добраться до укрытия и жмет изо всех сил на газ, а проселочная дорога совсем не создана для гонок. На любом ухабе можно вылететь с дороги и поздороваться с деревом.   То, что он отдал мне шлем, меня не успокаивало. Я с такой силой вцепилась в кожаную куртку, что у меня потом пальцы болели, разжать их до конца не могла.

- Нормально все с твоей медсестричкой. Мы бы лучше поинтересовался, как я себя чувствую, - в полный голос. Я заметила, говорить тихо Барсаевы не привыкли.

Германа не было слышно, я даже подошла ближе к двери.

— Тебе ребята сказали, что мы перебрались в другое убежище, не нужно тебе знать адрес, приведешь ментов на хвосте! — продолжал убедительно врать Герман.

Какое-то время стояла тишина, наверное, сейчас говорил Олег Иванович, а брат слушал. Я с трудом сдерживалась, чтобы не войти и не крикнуть: «Спасите!». Пусть глав знает, что его брат не только преступник, но еще и лжец.

— Олег, никто ее тут насильно не удерживает, - с раздражением в голосе.

«Давай, начни говорить, что я здесь по доброй воле. Сама приехала за тобой ухаживать!» — зло распахиваю дверь, но прежде чем успеваю громко  возмутиться, он демонстративно сбрасывает звонок.

— Значит, я здесь по доброй воле? – не могу молчать. 

— Подслушиваешь? Я не разрешали тебе входить! — яростно. Как всегда, после разговора с Олегом Ивановичем Герман был не в духе.

— Вы орете так, что в преисподней слышно. Не уходите от ответа. Если меня насильно не удерживают, получается, я могу в любой момент уйти?

— Нет, ты никуда не можешь уйти, — чеканя слова.