– Тогда напомните. Я вас не узнаю.

– Ну, еще бы. Полгода назад в «Оранжерее» отмечали начало вашего компьютерного бизнеса.

– Не совсем начало… Но допустим. И что же?

– Я вам крутящуюся Бессарабку показывал. Если, конечно, помните.

– Че-ерт! – засмеялась вдруг Рудокопова. – Я не знала, что этот бред не мог мне самой прийти в голову! Она у меня потом целый день, то есть всю ночь крутилась. Я спать не могла… Насилу прошло. Мне друзья даже фотографию потом подарили, на ней Бессарабка – вид сверху. Не из какого-то окна, а с вертолета. Она, кстати, совсем не круглая, у нее только два угла срезаны…

– Надо же, – удивленно качнул головой Женя. – Я ведь просто пошутил.

– Шутник… Думать надо, когда с женщиной шутите…

– Хорошо, – с готовностью пообещал Женя, – буду думать. А вы сейчас в город или дальше?

– Я сейчас сижу на чемодане и лапу сосу. Банкомат не принимает ни одну из трех карточек. Такого со мной еще не было! И машину не прислали. Почему нет машины – непонятно, связаться я могу только с Киевом, но и они оттуда на нужных немцев выйти не могут.

– А куда ехать – знаете?

– Конечно, знаю. Вы уж за полную-то дуру меня не принимайте. У меня номер в «Маритим».

– Так возьмите такси, их тут полно.

– Я же объясняю вам, у меня наличными от силы пара евро, и те – мелкой мелочью. Понятно?

– А-а… То есть денег нет никаких вообще. Ну, тогда могу вам одолжить сотню.

– Сто евро?

– На такси хватит, а дальше, думаю, разберетесь.

– Сто евро, – повторила Рудокопова. – Пожалуй, они и правда решат проблему.

– Держите, – Женя протянул ей две розовые бумажки. – Дома вернете.

– Уж в этом можете не сомневаться, – улыбнулась Рудокопова.

– Ну что, тогда – по пиву, и поехали.

– Я лучше чаю. Че-ерт! Вы меня здорово выручили. Даже не знаю, сколько бы пришлось тут торчать без денег. – Они устроились за столиком того же кафе, где перед этим Женя сидел один. – Вы тоже сейчас во Франкфурт?

– Да нет. Жду самолет. Через два часа улетаю на Кипр.

– Отдыхать?

– Работать. Японцы представляют новые телевизоры, ну и позвали…

Рудокоповой принесли чай. Жене – пиво.

– Как хорошо-о, – протянула Рудокопова, сделав несколько глотков. – У меня даже в горле пересохло от всего этого. Чтобы посреди Европы и без денег – такого еще никогда не случалось. Даже в девяностом, когда первый раз летела в Италию, а с работой там еще ничего не было известно, и то… Да-а, – покачала она головой, – я уже успела забыть, как это, когда денег нет.

– Такие вещи быстро забываются, но и вспоминаются легко, – кивнул головой Женя.

– Вы думаете?

– Я знаю.

– Откуда? – подняла на него глаза Рудокопова.

– Да-а… Неважно, – замялся Женя. – За друзьями наблюдал.

– За друзьями? Вы ведь журналист? Журфак заканчивали? – Женя вдруг почувствовал хватку Рудокоповой. Он понял, что теперь она не успокоится, пока не выспросит о нем все.

– Боже упаси, – деланно ужаснулся Женя. – Только не журфак.

– Не журфак? Тогда что?

– Образование тут ни причем. Журналистами кто угодно становится, и часто совсем случайно. Мы с приятелем, например, торговали компьютерами. Фирма маленькая, конкурентов море, и, чтобы экономить на рекламе, я писал обзорные статьи: что почем на украинском рынке компьютеров. Хотя какой тогда был рынок? Я писал под псевдонимом, даже под несколькими. Ну а когда нас все-таки задавили, работу я смог найти без труда.

– Забавно. – Рудокопова улыбнулась, внимательно разглядывая Женю. – Но даже статью о компьютерах нужно суметь написать. Я, например, не смогу.

– Да дело нехитрое.

– Ну, как сказать…

– Хорошо, сознаюсь, – поднял руки Женя. – Я несколько лет на филфаке проучился.