Вернувшись с Кипра, он навел о Рудокоповой справки, но выяснил только, что никаких особых подлостей за ней не числится, а неофициальная биография почти не отличается от той, что опубликована во всех справочниках. Поработав два года моделью и, видимо, кое-что заработав, она зарегистрировала в Италии фирму по пошиву одежды. Сама Рудокопова тогда ничего не шила, вернее, почти ничего. Она размещала заказы на киевской и черниговской швейных фабриках, отправляла на Украину недорогую ткань и лекала, а назад получала готовые костюмы. Затем на костюмы пришивались ярлыки ее компании с отметкой «Сделано в Италии», и одежду развозили по Европе. Главными покупателями были немцы. Еще через год она купила эти швейные фабрики – тогда они почти ничего не стоили, а вскоре завезла в Чернигов оборудование и наладила производство тканей на месте.
Рудокоповой удавалось извлечь пользу даже из неудачных проектов. В какой-то момент она попыталась заняться еще и шерстью для своих тканей, но с этим почему-то ничего не вышло. Почему – неизвестно, зато известно, что, заменив овец на коров, она очень скоро организовала производство твердых сыров, а чтобы не было проблем со сбытом, купила долю в сети супермаркетов. Активы Рудокоповой оценивали миллионов в двести пятьдесят – триста. Не бог весть какие деньги, но все-таки. Отчего она решила вдруг выпускать компьютеры, никто толком Жене сказать не мог, но, отмечая склонность Рудокоповой подминать под себя всю производственную цепочку – от получения сырья до продажи конечного продукта, специалисты предполагали, что сборкой компьютеров дело не ограничится.
С бизнесом Рудокоповой все было более-менее ясно, зато остальное скрывалось в тумане. Семья? Хобби? Говорили, что у нее муж-итальянец, что сперва он помогал ей вести дела, но уже много лет Рудокопова все решает сама. Любит и покупает хорошие машины. Несколько раз ее видели в антикварных салонах. Негусто…
– Как вы слетали на Кипр? – спросила Рудокопова, когда машина выехала на набережную Днепра.
– Да ничего, нормально слетал. Хорошо там, на Кипре. Впрочем, на средиземноморских курортах вообще неплохо, но всюду примерно одинаково. Скучновато. А вы как съездили?
– Отлично. Если бы не ваша сотня, было бы намного сложнее. А так тем же вечером все удалось решить. Кстати, мы ведь, кажется, на «ты»?
– А-а. Ну, да. – Женя не помнил, чтобы они были на «ты», но спорить не стал.
– А вообще все прошло отлично. И поработала, и отдохнула. Попала на три аукциона: «Хампель» в Мюнхене, небольшой аукцион в Линдау, тоже на юге Германии, и на венский «Доротеум».
– Интересно, – вежливо сказал Женя. Аукционы его интересовали мало.
– Не то слово. Это необыкновенно увлекательно. Иногда такие страсти кипят…
– Ну и как? Что-то удалось купить?
– Кое-что, кое-что… Об этом я и хотела с тобой поговорить.
Игра II
– Знаете, почему я у вас сегодня выиграю? – Зеленый Фирштейн любил во время игры давить партнерам на психику. – Потому что я не жадный. Вы возьмете какого-нибудь дракончика, или привалит вам ветер, и вы над ними трясетесь, держите до конца кона, ждете, когда придет второй, а потом третий, чтобы собрать из них панг на благородных камнях. А второго не будет. Потому что каждый из вас держит такого же дракона. У каждого по одному бесполезному дракону. Кто, кроме меня, способен разорвать этот порочный круг? Нет среди вас таких. Поэтому сносится зеленый дракон.
– Зеленый Фирштейн снес Зеленого дракона. Это каламбур? – спросила Сонечка.
– Это конг, – ответил Толстый Барселона, подбирая снесенного дракона. – Спасибо, друг. Сношу четыре бамбука.