– Твоя семья тоже против загонщиков? - участливо поинтересовалась соседка.

– А? Почему «тоже»?

– Ну, - Эбби откинулась на подушку. Длинная челка упала ей на глаза. – Мои, мягко говоря, не в восторге от моего выбора.

Вот как? Выходит, я не одна такая? Кто пошел против семьи.

– Твои родные тоже маги?

– Да, менталисты! - хмыкнула Эбби. - Причем все поголовно. Даже не представляешь, что это такое. Жить с людьми, которые постоянно лезут в твою голову. У меня двое старших братьев. Я от их наведенных снов среди ночи лезла на стену. То еще развлечение. Ненавижу менталистов.

– Но ведь у тебя тоже есть способности? - догадалась я.

– Лучше б не было. Знать, что думают о тебе остальные, какие эмоции они испытывают, глядя тебе в глаза, отнюдь не всегда бывает приятно.

Да уж. Не позавидуешь. И теперь становится ясно, почему Эбби держится обособленно. Почему сторонится товарищей, и всегда пытается сесть подальше от остальных.

– Значит, ты умышленно не стала поступать к менталистам? - констатировала я. - Но почему выбрала именно загонщиков?

– Так загонщики те же менталисты, - соседка деловито хмыкнула. - Только работать им приходится не с людьми, а с животними. И поверь мне, животные куда приятнее. Они не умеют лгать, притворяться, лицемерить. Они как дети. Их мысли прямолинейны и прозрачны. Видны, как на ладони. И по сути сводятся к нескольким глубинным инстинктам, сочетающимся в той или иной вариации. Так что да, я предпочла стать загонщицей, чем всю жизнь копаться в грязном чужом белье. Ну или чужой голове, называй как хочешь.

Я понимающе кивнула.

– Ты молодец. Не побоялась пойти наперекор родным.

– Ты тоже, - хмыкнула Эбби. - В любом случае, назад дороги нет.

Девушка посмотрела на отпечаток символа факультета на своей ладони. Я повторила ее жест и провела пальцем по своей. Спустя время знак стал почты незаметным, белесые линии, складывающиеся в очертание головы фурии, можно было разглядеть, разве что хорошенько приглядевшись. Издалека же ладонь выглядела совершенно обычной.

Но тем не менее знак был. Я знала об этом, так же как знала Эбби.

И соседка была права. Назад дороги нет. Мы не в силах изменить свой выбор. А значит, остается лишь одно - упрямо двигаться вперед.

Я сгребла с постели остатки корсета и письмо отца. Швырнула их в мусорную корзину.

С прошлой жизнью покончено. Пора мне это понять. И принять правила новой игры.

И, раздери меня гремлины, но я больше не позволю над собой насмехаться! И даже если упаду в грязь, сделаю это с высоко поднятой головой!

***

Мое утро началось рано. Солнце еще не взошло над Маджериумом, и все студенты мирно посапывали в своих постелях. Я же сидела на кровати, держа в руках длинную полотняную ленту, и применялась, как бы пристроить ее на груди. А точнее, сделать так, чтобы эта самая лента грудь поддерживала. От корсета после вчерашних событий я решительно отказалась, пусть у меня и была парочка запасных в чемодане. Вооружившись советом соседки, я раздобыла в кастелянной несколько отрезов ткани и соединила их между собой. Как и всех благородных девиц, меня учили вышивать, так что нитку с иголкой я умела держать в руках.

А вот с перевязкой груди у меня сразу не заладилось. Вместо того, чтобы поддерживать, противная ткань упрямо сползала вниз. Так длилось ровно до тех пор, пока я не догадалась пустить ленту вокруг шеи. Первый успех придал уверенности. И попробовав несколько разных видов перевязки, я наконец остановилась на самом удобном. А, закончив, неслышно встала и покрутилась возле зеркала.