— Федор Александрович…

— Тсс, — он приложил мне к губам палец. — Это личный телефон, не рабочий. Этот придурок ничего не узнает…

— Хруслов?

— Федор. Хруслову я тоже не покажу… Я своими бабами не хвастаюсь…

— Так он тоже… Забыли, Федор Александрович? И не делится…

— Поэтому ты у меня будешь только на рабочем столе…

Глаза в глаза. Шутка глупая.

— Заставкой на телефоне, — исправила я.

— Он у меня с Макбуком синхронизирован, — его свободная рука скользнула по рукаву пиджака и поймала мои пальцы. — Пожалуйста…

Хватка — клещи. Сердце замерло, дыхание тоже пропало. Главное, мне не пропасть.

— Подари мне свою фотографию. Я не пытаюсь купить ее пиццей. Но без фото я тебя отсюда не выпущу.

Шутки у него, кажется, закончились. Давыдов держал телефон плашмя у самого моего горла, точно нож. Так, я погорячилась, записав его в нормальные. Деньги всех сводят с ума… Федор и Федя не одного поля помидоры...

Хруслов, тебя ж убить мало! Не мог вызвать боссу такси! Интересно, какую таксу запросить за эту ночь, если она все же случится? Ну, чтобы мне потом на психолога хватило… Чтобы у меня до свадьбы все зажило.

Хороший девичник я себе устроила. Лучше бы мальчика из торта заказала, а не этого идиота со знаком доллара вместо зрачков. Сколько раз уже твердили миру, что благородство в наши дни большой порок! Моя помощь Хруслову послужит мне показательным уроком сидеть по ночам дома и не открывать двери в персональный ад, в котором живут богатые мира сего.

— Может, все-таки не в ванной делать фото?

— В спальне? — сделал Давыдов совершенно невинное лицо.

10. Глава 10 "Не пай-девочка, не хай-мальчик"

Можно это посчитать за третье и последнее предложение разделить с ним постель?

— Внизу… На фоне кирпичной стены. Там до кухни близко…

Спаси и пронеси!

Где-то там явно сейчас ржет Данька — хранить ему верность пять лет, чтобы вот так потом предать доверие официального жениха…

Давыдов, только попробуй применить силу — я с твоим водителем справилась, справлюсь и с тобой: вилкой победителя прямо в глаза! Будет у тебя такое ослепительное знакомство с Лидией Дмитриевной Терентьевой. Главное, далеко от кухни не отходить. Там и ножи имеются…

— Прошу!

Давыдов махнул рукой и… Я пошла. На этот раз не походкой манекенщицы, а походкой китаянки, засеменила, чтобы не дай бог лишний раз не вильнуть бедрами. Хватит, этого было за последний час предостаточно — все границы мыслимые и немыслимые мы нарушили: мы — это я и моя совесть, помноженная на инстинкт самосохранения. Если меня пронесет на этот раз, я стану самой настоящей пай-девочкой, пай-женой в смысле.

Телефонный монстр или чудовище с айфоном шло следом — все же ступеньки поскрипывают, или же лестница на двоих не рассчитана. Или айфон лишний? Точно лишний! Стена… Кирпичная. Расстрельная. Может, попросить мелок, чтобы написать «Здесь была Лида»? Или подобное пишется исключительно кровью или, в крайнем случае, соплями. Но плакать я не собираюсь и биться головой о стену тоже. Из любой ситуации всегда найдется выход. Чаще всего самый неожиданный.

— Эта стена устроит?

Горе-фотограф предложил воспользоваться зазором между лестницей и диваном. На стене пусто — в голове не лучше, и глаза Давыдова тоже пусты. Ну а что вы хотели прочитать в серых глазах? Умные мысли только черным по белому пишутся…

— Да хоть бы и тут, — пожала я плечами.

— Кусок пиццы в руку хочешь?

— Вместо букета? — улыбнулась я до жути очаровательно.

Без косметики я выгляжу всегда на все сто — стопроцентной школьницей. Ты там, Давыдов, можешь за совращение несовершеннолетней мимо дивана сесть…