— Да не ссу я, не ссу… Буду я тут бояться всяких Федоров Александровичей! — перевела я в шутку ее упоминание старой французской разменной монеты.
Мы же все трое, я, Лерка и Анюта, закончили французскую школу.
— Шерше ля фам. В любой ситуации ищите женщину! Есть женщина механика Гаврилова, а у нас будет женщина водителя Хруслова! Гребаный русреал! Ну в кого я такая невезучая?
Лера сжала мне плечи и даже встряхнула чуток.
— Да ты везучее всех нас вместе взятых. Не в мужиках счастье, а в их отсутствии. А у тебя такой дедушка есть, что я жалею, что не была его бабушкой…
— А как я-то жалею! Но я вообще-то про вино говорила, — сказала и со вздохом стрельнула глазами в сторону рояля, на крышке которого продолжали стоять нетронутыми два бокала с французским вином. — Выпей без меня. Что найдешь в холодильнике, все твое. Надеюсь, Давыдов там не с ночевкой в кабаке. Дверь просто захлопни. Платья повесь в стенной шкаф. Я завтра тебе их привезу… Ну, все… Пожелай мне удачи в бою…
— Ни пуха!
— К черту! К черту этих мужиков!
— Слушай, Лида… Только не обижайся. А вдруг это шанс?
— Какой?
— Ну… Тебе… Вылечиться от твоей… Ну, фригидности…
— Чего? — мои подведенные глаза стали шарами.
— Депрессии с нотками асексуальности… Я других умных слов не знаю. Клин клином вышибают. Ну пусть Давыдов выбьет из тебя Даника… Ну такая девка пропадает! Была б я мужиком, вот честно, я бы все миллионы тебе к ногам сложила…
— Ты не мужик и миллионов у тебя нет. Лера, даже если ты права, то Давыдов не вариант. Он предмет воздыхания нашей Анюты. Если у меня еще есть хоть маленький шанс с ней помириться, то секс с Давыдовым перечеркнет его навсегда. Не понимаешь?
Лерка покачала головой:
— Понимаю… Но это такой шанс…
— Лер, вот честно, положа руку на сердце, — и я ее туда действительно положила. — Ты тоже влюбилась по фотографии? Или тебе к миру миллионов хочется приобщиться посредством маленькой дырочки? Во-первых, мы уже старые для этого дела. А, во-вторых, там все схвачено… Без нас. А мы так — подстилка без ЗППП…
Я сделала шаг в прихожую, чтобы взять сумочку.
— Лида, а все-таки я права… Тебе нужно проработать свою обиду…
— Ага, с Давыдовым… Спасибо! Он без помощи мамочки скажет мне, кто я такая…
Я схватила с вешалки плащ, но не стала его застегивать. Проверила замок на двери:
— Просто захлопни и все.
Лицо Леры было серым. Она решила, что я обиделась.
— Спасибо, Лерка, за заботу, но вы с Анютой просто не понимаете, что можно спокойно жить без мужиков… И без ЗППП головного мозга.
Вот на кой мне ваш Давыдов сдался! Русские миллионеры хуже нищего пролетариата в разы! Простите мой французский! Знаю, у сыночка одного такого уже побывала в качестве подстилки… Хоть бы люблю не говорил тогда, что ли…
Ла ви этюн авантюр — да, у меня жизнь одно большое приключение! На этот вечера так уж точно!
Заходить в блинную не понадобилось. Колесом на тротуаре с включенной аварийкой стоял древний Форд. Я признала Хруслова по торчащей из открытой двери ноге. Его приятель окинул меня удивленным взглядом, а Хруслов — прифигевшим.
— Ты что так вырядилась?
— Сказала же, что я в коллекционном платье к тебе побежала, роняя тапки. Давай сюда ключ!
Я протянула руку, а потом еще и нагнулась, потому что Хруслов встать не мог. Или не захотел. Я сунула ключ в сумочку. Он бесконтактный, вынимать не придется.
— Там машина прямо… — начал было Виталик, но я перебила:
— Я найду Рендж, не переживай…
За него лично я совершенно не переживала. Держалась предельно вежливой. И даже если его приятелю что-то про меня известно, мне абсолютно по барабану. Сказать хуже — насрать, простите мой французский. Радуйся, что я у тебя есть… Такая безотказная в плане помощи. А секс ты найдешь где-нибудь в другом месте. Да хоть в том, куда я тебя послала. Жаль, не успела пальцами в глаза ткнуть. Тогда бы вопрос работы водителем отпал сам собой.