Уфф… я даже обрадовалась.
Оказывается, у меня была семья, которая искала меня и ждала обратно. Вон даже какого красавца капитана за мной прислали. А Элиза говорила: никого нет. И вот теперь такой приятный сюрприз.
Ну, помечтала полдня о наследстве и будет. Как была без денег в этом мире, так и останусь. Что уж.
– Ну, ничего, – улыбнулась я Муранову. – И без наследства проживу. Хотя бы батюшку увижу.
– У вас доброе сердце, Мария, это я сразу заметил, – произнес Анатолий и улыбнулся мне одними кончиками губ. – Но не переживайте так. Я смогу вас утешить.
– Неужели?
Это словно «утешить» как-то неоднозначно прозвучало в его устах.
– Ваш батюшка переменился последнее время в отношении к вам. Простил все же, как мне кажется. Он говорил мне, что оставит вам кое-что. И просил меня подготовить некоторые бумаги. Я сам видел их. Так вот, Мария, он собирается отписать вам в собственность небольшую старую фабрику.
– Фабрику? – тут же встрепенулась я.
Глава 15
– Фабрику? – тут же встрепенулась я.
– Вы тоже его дочь, хоть и непутевая, но дочь, – добавил, мрачнея, Анатолий. – Это, конечно же, слова вашего батюшки, Мария, не мои.
– Ясно, – с энтузиазмом закивала я. – А что за фабрика? Батюшка действительно хочет подарить ее мне?
– Да. Я мельком видел у поверенного завещание, которое приказал составить многоуважаемый Иван Матвеевич. Все состояние, как я и сказал, делится поровну между младшей вашей сестрой и мачехой, а вам достается фабрика. Но вы только не делитесь ни с кем о том, что я сейчас вам рассказал. Батюшка ваш запретил мне это разглашать. Я поведал вам только чтобы немного успокоить вас.
– Благодарю, Анатолий, вы очень добры, конечно, я буду молчать, – ответила я, довольно кивая.
В моей голове тут же закрутилось множество мыслей. Фабрика вообще-то тоже немаленькое наследство. Если она работает и приносит доход, то… я даже радостно выдохнула. Ладно, зря я плохо думала о папочке.
– Мария, однако мой долг вас уведомить о том, что эта сахарная фабрика уже лет двадцать не работает. Там изношены все механизмы и конвейеры, оттого она и простаивает. Да и само здание все обветшало. Понимаете?
– Что вы хотите сказать?
– Если ее запускать, то туда надобно вкладывать денежные средства, и немалые. В ремонт, в новое оборудование, да и рабочих нанимать. А у вас совсем нет денег. И батюшка вряд ли оставит вам наличные средства: у него все вложено в производство.
– Понятно, – кивнула я, думая о том, можно ли в этом мире взять кредит.
Словно прочитав мои мысли, Муранов продолжал:
– Если брать взаймы у ростовщиков, вы никогда не запустите фабрику в нормальный оборот. И будете работать в убыток не один десяток лет. У них такие жуткие проценты.
– Вы к чему все это говорите, сударь? Хотите расстроить меня или что? – уже нервно возмутилась я.
– Нет, Мария, что вы. Я, наоборот, хочу помочь вам, – заверил меня Муранов и как-то по-дружески улыбнулся.
– Как же?
– Я куплю у вас эту фабрику. Ну, после того как ваш батюшка завещает её вам.
– В смысле: купите? У вас есть столько денег?
– Нет, не у меня. У вашей мачехи точно будут, она же главная наследница. А я служу у нее управляющим. Вернее, буду служить, как и при вашем отце. Она меня заверила в этом. Оттого я и говорю, что она купит вашу фабрику, а я просто прослежу за сделкой, – объяснил он. – И вам это выгодно, Мария. Дадим вам хорошую цену за эту фабрику. На эти деньги вы сможете купить небольшой дом, даже особнячок с садом. И жить там с дочкой. Положите остальные деньги к ростовщикам под проценты и будете жить на это. Я думаю, весьма безбедно.