Извинившись перед капитаном, я попросила остановить карету. Он понятливо кивнул и два раза стукнул костяшками пальцев по крыше кареты. Экипаж вмиг остановился, и мы с девочкой отошли до ближайших кустов. Благо мы ехали уже по лесной просеке.

Когда мы вернулись, Анатолий ждал у кареты. Сам галантно открыл дверцу и подал руку сначала Элизе, потом мне. Мою же ладонь он задержал немного дольше в своей сильной руке. Я быстро взглянула на него, ощущая, как между нами опять пробежал этот возбуждающий заряд, и снова стушевалась.

Я быстро плюхнулась на сидение, не понимая, как ехать еще две недели в компании этого мужчины, если я уже была до крайности взволнована и возбуждена его близостью. Когда Анатолий сел напротив, я почувствовала себя глупой гусыней, которая так легко смущается от первого встретившегося мужчины.

Со мною никогда такого не было.

Решив немного разрядить обстановку, я завела разговор на нейтральную тему:

– Анатолий, хотела узнать… А батюшкино наследство велико?

Он как-то странно посмотрел на меня и прекрасно понял, о чем я говорю.

– Не хочу вас напрасно обнадёживать, Мария, но вряд ли вы получите много после смерти многоуважаемого Ивана Матвеевича, – ответил он именно на тот вопрос, который я сама постеснялась озвучить. – Ваш легкомысленный поступок навлёк на семью позор. Ваш отец все эти шесть лет был очень сердит с тех пор, как выгнал вас из дома. Но всё же Иван Матвеевич очень переживал за вас. Вы же были его любимой дочерью, как я понял. И осознаю, что вы были слишком юны, оттого и поддались чарам того развратного поручика. Как его звали?

– Эээ, Анатолий, это уже не важно, – ответила я уклончиво, начиная уже догадываться, что произошло с Марией шесть лет назад.

– Вы правы. Я же не знаю всех подробностей: тогда я служил в армии. Все знаю со слов Ивана Матвеевича. Но последние четыре года, что я служу у него, ваш батюшка постоянно твердит, что этот поручик никогда бы не женился на вас. А вы отдались ему, собираясь бежать с ним.

– Да, шесть лет назад я была так глупа, – сказала я, думая, как еще выудить из Муранова нужную информацию о прошлом Марии. – Но я была так сильно влюблена в него.

– А он воспользовался вами, понимаю, – кивнул он. – Ваш батюшка оказался прав: он так и не женился на вас. Вы же дочь купца, а он дворянин.

– Сейчас я об этом так жалею. О своем необдуманном поступке.

– Мы часто делаем ошибки в жизни, Мария. Но зато у вас замечательная дочь.

– И не говорите, Анатолий. Я каждый день благодарю Господа, что у меня есть Элиза, – согласилась я с ним.

Я поняла, отчего вчера Муранов говорил, что все «сходится». Похоже, имел в виду, что поручик шесть лет назад обесчестил меня, отец выгнал меня из дома, а потом я родила Элизу, которой пять лет. Да, действительно, все сходилось.

Я даже облегченно выдохнула. Теперь хоть что-то узнала про свою прежнюю жизнь.

– Однако у вашего батюшки золотое сердце. Он все же решил простить вас, потому и разыскивал. Но вы должны понимать: вряд ли вам достанется его наследство. Всё состояние, скорее всего, отойдёт вашей младшей сестрице или вашей мачехе.

– Ясно, – вздохнула я.

Правильно, папочка Абрикосов. Опозорившая тебя дочь должна жить в нищете и каяться всю жизнь. Как это по-мужски. Но опять же, он зачем-то разыскивал меня? Ах да, Анатолий сказал, что хотел простить.

Прекрасно. Может, отец разрешит мне остаться жить в своем доме? Наверняка у него добротный большой особняк и слуги есть.

Тогда мне и не нужно это наследство. Зачем? Если есть где жить и что есть, то я вполне спокойно и нормально заживу с Элизой в папином особняке, даже если он отойдет моей младшей сестрёнке. Такой вариант тоже неплох.