– Знаешь что, Феликс? Давно хотел тебе сказать. Дурацкая у тебя, Феликс, работа, вот что.

– Почему?

– А вот дурацкая и все!

Феликс внимательно на меня посмотрел.

– Ну хорошо. У меня дурацкая работа.

– А знаешь, почему?

– Хочешь коньяка?

– Огромное здание. Куча народу. Чем вы занимаетесь? Выборы какие-то придумали!

– Выборы придумал не я. Честное слово.

– Да кому они нужны, ваши выборы? Посмотри вокруг! Куча народа! Коньяк пьют, галстуки, блин, носят…

– При чем здесь я?

– Ты же сам рассказывал о москвичах, которые привезли оборудование. Дженни, вы слышали эту историю?

– Я не понял, коньяк покупать или нет?!

– Неужели не слышали? Из Москвы местным кандидатам прислали оборудование. Две фуры компьютеров, факсов-шмаксов и всякого фуфла. Зачем прислали? Что со всем этим делать? Половину оборудования сотрудники в первый же день растащили по домам, а вторую половину перебили, когда устраивали для гостей фуршет. Напились и перебили. Причем алкоголь для фуршета в приказном порядке обязали выделить местный винзавод. Бесплатно! Скажешь, неправда? Ты же сам говорил, что твоему шефу два раза из «внешних связей» ГУВД звонили!

– За что не люблю журналистов, так это за цинизм. Лишь бы все опошлить.

– Да что опошлить-то? Я сколько здесь торчу, только и слышу: мы работаем! мы думаем о людях! вот этими руками мы удерживаем город на краю пропасти! Посмотри вокруг! О каких людях?!

Феликс молчал.

– Вы сами-то в это верите? Что тут можно опошлить?

Феликс посмотрел на буфетчицу, потер подбородок, выбрался из-за стола и сказал, что сходит посмотреть, не приехал ли шеф.

Сологуб потянулся за сигаретами.

– Зря ты. Обидел парня.

– Почему обидел?

– Он неплохой парень. Чего тебя понесло?

– Меня не понесло. Я что – сказал неправду?

– Хватит бычить!

– Нет, ты скажи – это правда или неправда?

Я тоже закурил. Дженетт старалась глядеть в окно.

– Ладно. Он придет, и я извинюсь.

Сологуб купил коньяка. Феликс пришел нескоро.

– Пошли, поднимемся ко мне. Шефа сегодня, похоже, не будет.

– Тебе здесь плохо?

– Не нарваться бы.

– Брось! На что мы нарвемся?

– Пошли, пошли! В кабинете тоже можно нормально посидеть.

– А алкоголь?

– Есть у меня. Тебе хватит.

Коридоры Смольного освещены так, что даже с утра кажется, будто ночь. Каменный пол, крашенные в мутное стены. Все шагают с сосредоточенным видом, даже если идут в туалет. По дороге к кабинету Феликс упирал подбородок в грудь. Пожимая руки коллегам, на мгновение задерживал дыхание.

Я тронул его за рукав.

– Не обижайся.

– Я не обижаюсь.

– Нет, серьезно. Не хотел тебя обидеть.

– Да не в этом дело. Просто… все ведь действительно не так!

– Я понимаю. Извини.

В желудке что-то болело. Ощущение беременности тройней… тройкой нападающих. Во рту стоял кислый привкус. В кабинете Феликса за столом сидел мужчина с проваленным носом и трагическими складками по сторонам рта. Феликс хлопнул мужчину по спине и сказал, что сегодня отчет должен быть готов. Тот был лет на пятнадцать старше Феликса, но вы же понимаете: начальником-то был не он.

Как это обычно бывает, скоро я почувствовал раскаяние. Вернее, не раскаяние, а теплоту… благодарность. С чего меня действительно понесло? Чтобы загладить впечатление, я вызвался вымыть всем по стакану. Смольнинские туалеты поражали воображение. Стоя у раковины, я подумал, что было бы смешно встретить тут кого-нибудь из первых лиц города. Потом я попил воды из-под крана. Какой идиот сказал, что это притупляет чувство голода?

– Слушай, Феликс, а правда, что здесь бродит привидение Кирова?

– Да ладно тебе!

– Почему? Его же здесь убили, да?