— Ты плачешь? 

Голос у Мишки слабый-слабый, но глаза гораздо яснее. 

— От радости, - соврала я. - Что ты очнулся. Сейчас тебе бульончик сварю. 

— Не пожарь только, - улыбнулся Миша. 

Я ему светлые волосики, что к коже прилипли, от лица отвела и поцеловала в лоб. Курицу снова на части режу и снова реву. По пальцу ножом стукнула, кровь частой дробью по столу забарабанила, потом по полу. Чертыхнулась, обмотала руку полотенцем. 

Когда послышался рев машины, до предела себя довела. На улицу выбежала, думаю - только бы баба Нина не увидела. Она мечтает, что мы так и будем рядом жить, потом похороним её. А я тут…заполошная, зареванная, в крови. 

Сосед из машины вышел, удивлённо на меня посмотрел. На нём то не пылинки, ворот рубашки чуть расстегнут, сама рубашка наверное стоит, как моя почка. Ах да, почку то у меня никто не купит - пиелонефрит. От этой глупой мысли ещё горше стало. 

— Что-то случилось? - спросил Максим, и снова свою идеальную бровь выгнул. 

Я стою, свою раненую руку баюкаю, ранка в пальце дёргает острой болью. Не знаю, что сказать, а ведь бежала сломя голову. 

— Заберите у меня детей, - всхлипнула я. 

Хотела сказать, что на анализ согласная, а вылетело совсем не то. 

10. Глава 10. Максим

Я осторожно на неё покосился - не пмс ли? Трясётся вся, как осиновый лист на ветру, рука полотенцем в алых пятных обмотана. Нужно посмотреть, что там. К себе её за руку потянул, а Алиса всхлипнула, и ко мне прижалась. Замер, стою. Если это работает, то пусть об меня успокаивается. 

— Мне идти надо, - привычно спохватилась она. - у меня там дети… Мишка. 

— Подожди. 

Размотал полотенце, все пальцы, слава богу на месте, но на одном глубокая рана. К врачу бы, да разве оставит детей сейчас. В аптечке клей был медицинский, сейчас соображу что делать. При виде крови я никогда не терялся, у меня раз на глазах рабочему руку отрезало, при неловком обращении с инструментом. Вот тогда да, хлестало.

Ничего, не растерялись. А руку врачи обратно пришили.

— Стой смирно, - велел я. - Будет щипать капельку. 

Достал аптечку из машины, щедро полил рану перекисью, подождал, пока перестанет булькать розовая шапка пены, засыпал порошком медицинским и клеем специальным края раны прихватил. Алиса, как робот стоит, даже не поморщилась. 

Вконец устала.

— Первую проблему решили. Дальше что по списку? Дети? Пошли. 

Алису снова прорвало, затараторила. Что она никудышная мать и дети у неё голодные. Соня варенье жрёт, я ещё подивился - какой с варенья вред? Нравится, пусть жрёт себе. У Мишки температура, ему нужны дорогие врачи, это я обеспечить могу. Ангелина воюет. А детей у Алисы непременно заберут, поэтому она решила отдать их мне. Решила, что я меньшее зло, чем детдом. И на этом спасибо. 

— Стоп, - попросил я. - Я вовсе не горю желанием становиться многодетным отцом. 

— А как же… - Алиса поникла, рукой махнула. 

Пошла к дому, плечи опущены, на одежде пятна крови и варенья. Волосы, похоже, сегодня ещё не расчесывала, прическа походит на воронье гнездо. Руку раненую баюкает. А кисти у неё тонкие, изящные… С такими руками бы в пианистки. 

— Алиса! 

Не оглянулась. Я пртпустил за ней. В дом вошёл, она внимания не обращает даже. Чего она там боялась? Что соц защита придёт? Дома и правда, было пыльно. На столе крошки, булка хлеба и варенье. Холодильник почти пуст, так это не проблема, сейчас позвоню, доставят. 

— Мир тлен, - резюмировала Алиса. - Пойду Мишку посмотрю. 

Я тоже посмотрел, через открытую дверь. Миша вид имел вполне себе здоровый и розовый, но если Алиса перепугалась, наверное, нужно к врачам и правда. Она суетилась вокруг него, я вернулся в гостиную и сел на диван. На ковре сидела Соня и сосредоточенно смотрел мультик.