Миша, чтобы его было заметнее, встал на табуретку. Взъерошенный, тоже красный, только он от рёва. Маленький и храбрый, пусть и испуганный. 

— Иди дальше жди своего папу, - буркнула Ангелина. 

И на меня сердито зыркнула. Точно, она же слышала разговор и уже знает, что я тоже на отцовство претендент, наряду с тем, что в обезьяннике сейчас… 

— Я тут мужчина! - сказал Миша. - Я авторитет! И я сказал, хватит ругаться! 

Авторитет был самым мелким ребёнком. Не знаю, почему, но он был заметно меньше своей сестрёнки по росту. И сейчас вижу - страшно ему. Но кулачки сжал, на табуретке своей стоит, маленький боец невидимого фронта. 

— Кто-нибудь хочет мороженого? - не к месту ляпнул я. 

 Я когда маленький был, очень любил сливочный пломбир. Мама моя всегда работала, сколько я себя помню, причём больше за идею - пьесы она ставила в небольшом театре. Денег ей толком не платили, но на работе она горела. Папа оплачивал и няню, и мамину работу. 

Но иногда, она вырывалась на редкие выходные. И тогда мы в парк шли. Там, в самом начале аллеи стоял автомат с мороженым. За несколько копеек давали хрусткий  вафельный рожок, а потом автомат жужжа заполнял его густым мороженым, таким холодным, что зубы ломило. И ничего не было вкуснее тогда. И казалось, не было лучшего лекарства от детских невзгод. 

Видимо, за последние тридцать лет все поменялось и мороженое не работало. На меня разом посмотрело три пары глаз и я почувствовал себя весьма глупо с этим специально купленным и начинающим уже таять мороженым. 

Но в какой то степени оно сработало. Ангелина фыркнула, отпустила чемодан и снова ушла в свою комнату. Соня глядя на меня покачала головой. Мишка спрыгнул со стула взял сестру за руку. 

— Не до тебя сейчас, - сказала Алиса, разом делая меня лишним в этой семье. - Давай все потом? Завтра? 

Пакет в моей руке тоже казался лишним и никому не нужным. Я к себе вернулся, затолкал его в морозилку. Подумал, что я делаю тут? У меня там застройка. Новый жилой комплекс, но не очередной спальный район, а чудо современных технологий. Эти здания могут быть полностью автономны от города, в самом высоком из них тридцать шесть этажей, я столько сил в этот проект вложил, что уже решил - пентхаус оставлю себе. Буду поглядывать оттуда на внешний мир, и никаких тебе проблем. Там лоджия будет огромная, куплю себе пальму в кадке и качели поставлю. 

Представил, как такой же красный, как девчонки, тащу свой чемодан к машине. Понял - никуда пока не поеду. Подождут и пальма, и качели. 

К вечеру позвонил Пашка. Пашка, это друг детства. Нам обоим повезло с отцами, которые пытались выражать родительскую любовь строго в денежном эквиваленте. Я все же перерос родительские подачки, себя нашёл. А Пашка… В общем, остался Пашкой. 

— Ты где пропал? - не здороваясь выпалил он. 

И я сказал ему. Никому, кроме юриста не говорил, а тут на тебе… Тем более, причина была. Пашка сейчас на побережье, всего в часе езды от меня. И буквально через час уже приехал, музыка из машины на всю округу, в багажнике бутылки позвякивают. 

А на пассажирском сиденьи Юлька. Сестра Пашки, с которой у нас когда то могло получиться, но не получилось, несмотря на то, что у неё высшее образование, манеры и никаких сердец на попе. 

— Ого у тебя тут, - воскликнул Паша. - Деревенский релакс. Баня есть? 

Баня была. Такая же неказистая, как дом, тёмная, с чуть вогнутой острой крышей - словно устала и ссутулилась. Тем не менее, Пашку она восхитила, он даже дрова нашёл, правда, чуть палец себе не отрубил, при попытке разрубить пополам одно полено.