Ситцеву все завидуют. Кроме меня с ведьмовским обаянием, у него Винька, а это четвёртый размер груди и талия пятьдесят восемь сантиметров, несмотря на лишний вес.

Бехтерева черноглазая и смуглая. Её часто обзывают цыганкой или совой.

—  Погоди, —  она выставила передо мной пустые ладони,  демонстративно закрыла глаза, а потом распахнула, как потомственная гадалка «ай-на-не». —  У него есть руки?

—  Да.

—  Ну, —  протянула она, —  не называй его волком. Он же в одежде ходит.

— Нет, —  блин, я пыталась донести до Винетты своё горе, но не получалось. —   Без одежды он ходит.

Лицо подруги медленно вытягивалось. Если б было лето, она бы сообразила насчёт нудистов, но с нудистами в минус тридцать в наших краях тяжко.

­—  И документов нет? —  крякнула Бехтерева, состряпав такую физиономию, полную оторопелого отвращения, что я вслух не ответила, отрицательно, мотнула головой.

—  Так он вообще дикий?

—  Он загрыз пять псов волкодавов и сильно укусил папиного работника…

Я заткнулась, когда Виня уложила пять пальцев на своё лицо и медленно опускала их вниз, оттягивая веки, щёки и узкие губы.

—  Бля-я, Дина, писец какой-то

—  Волк, —  грустно вздохнула я.

—  Помнишь, нам говорили, что до добра наши извращения не доведут. Похоже, началось. С тебя.

—  Послушай… насколько хорошо с моей стороны было его бросить? Я дала ему три зелёных свистка, а теперь притворяюсь шлангом.

—  Его бросить?! Ты нас решила бросить!

—  Нет, —  я опустила голову, —  точнее, Винь, я не знаю, как так получилось.

—  Я по этому поводу и встречаюсь с тобой. На учёбе что-то совсем времени нет. —  Она закурила и уставилась на меня своими беспросветными глазищами, —  Мы с Алексом женимся.

Почему я думала, что этого никогда не произойдёт? Почему я думала, что спокойно переживу наше расставание, если такое будет. Ведь Ситцев собирался в Лондон уезжать, оказываетс,я не один и не со мной. Не то чтобы я его прямо любила, но он настолько надёжен, что поставь всех мужиков в ряд, я выбрала бы его одного.

—  Знаешь, — я замялась, —  Думала, что нам с тобой вместе придётся его отпускать…

—  Дин, только не плачь, —  и сама заплакала. —  Ты знаешь его отца. Редко появляется, но пытается командовать. Алекс получит дипломы и станет независимым, а пока так… получается.

Я  взяла у неё сигарету и тоже прикурила. Это мой эгоизм. Одно дело остаться с Винькой брошенной, другое — плясать на их свадьбе, стоя одиноко в стороне. Мне надо было радоваться за них. Может, если они не уедут из страны, я буду их выходной женой… И на хрен такое положение?!

—  И какую роль в этом сыграл Рома Беляев?

Винька уставилась на меня и пожала плечами. Потом подумала, хмурясь.

—  Возможно, —  кивнула она. —  Приказ жениться на одной из нас… бл*, прости…

—  То есть Алекс тебя выбрал из нас двоих?

—  Нет! Если это твой Беляев влез, то у Алекса выбора не было!

Всё. Я одна-одинёшенька.  Отношения наши тю-тю.

Я кинула сигарету в пепельницу и решила уйти от Бехтеревой. Навсегда.

Если б она не ревела и не вешалась мне на шею, возможно, я бы обошлась бутылкой вина. А так расстались мы с истерикой.

Уже в аптеке, вытирая пот со лба, я покупала себе антидепрессанты. Звонил мой работодатель.

—  Да, — грубо и глухо отозвалась я.

— Динара. У меня тут аврал. Не хочешь подработать? —  говорила в трубку Жанна Борисовна, владелец крупной юридической фирмы.

—  С удовольствием, —  ответила я, —  Мне как раз нужна стопроцентная занятость.

—  Мы нашли друг друга!  Можешь сегодня приступать.

—  Отлично, буду через час, —  я отключила звонок и сказала девушке фармацевту, что таблетки брать не буду.