Контролирую каждое свое движение. Тело кажется тяжелым и грузным под силой его энергетики. Она все еще давящая.

— Вы уже обо всем договорились? — спрашивает он Веронику.

— Хотела еще сам ресторан показать.

Позвоночник превратился в ствол векового дерева. Держит спину ровной, не позволяет сгорбиться. А ноги вросли в пол как корни.

— Пошли, — обращается он ко мне и выходит из душного кабинета. Температура здесь выросла до невыносимого значения. Горячим паром дышу и обжигаюсь.

Перевожу быстрый взгляд на Веронику в какой-то нелепой попытке попросить о помощи. Мне ужасна мысль остаться с ним снова один на один. Она невнятно пожимает плечами и утыкается в документы. Меня словно и нет уже здесь. Забираю рюкзак и выхожу.

Надеюсь, во время работы мы будем сталкиваться так редко, как только это возможно. Он нервы в пучки собирает и поджигает одним своим присутствием.

Игнат идет вперед, не оборачиваясь на меня. Уверенной походкой пересекает главный зал. Украдкой любуюсь им. Каждым шагом и суровым взглядом. Под кожей шевелится слепое восхищение. Только самой себе и могу признаться.

Останавливается напротив массивной, черной двери. Сердце как усталый насос качает кровь, сбиваясь и ломаясь. Кусаю губы и чувствую металлический привкус на кончике языка.

— Проходи.

Мажу по нему взглядом снизу вверх не доходя до глаз, которые пробирают как трескучий мороз.

Игнат пропускает меня первой. Это… приятно греет, но и запускает программу самоликвидации. Взрывает каждый уголок в теле.

Ощущение какой-то потерянности.

— Зачем мы здесь?

Остаюсь стоять у двери. Пальцы отстукивают по бедру порывисто. С плеча свисает рюкзак, и я постоянно его одергиваю. Все как-то резко получается, топорно.

Игнат опускается в широкое кожаное кресло напротив меня. Он нагло смеряет меня темным взглядом, что хочется проверить, насколько опрятной я выгляжу и не потек ли макияж. Затем фиксирует глазами мои губы.

Черт, я разгрызла нижнюю губу своими зубами. Опасно. Игнат словно заразу вводит через открытую рану. И жжет. Жжет так сильно, хочется отвернуться и защитить себя.

— Поговорить хочу, — взгляд стекает вниз по моему телу. Набираюсь смелости и присаживаюсь на маленький диван.

— Говори.

Или с начальником так уже нельзя общаться? Кто бы мне еще поведал, какие правила в этом заведении в общении с боссом.

— Надо обсудить условия, которых будем придерживаться, работая вместе, Та-я, — его хищная улыбка заставляет шумно сглотнуть слюну. Я попала в клетку, где меня давно ждали.

14. Глава 14.

Тая.

По спине стекает несколько капель холодного пота. Я боюсь сделать даже маленький вдох. Его голос, сказанные им слова проносятся в моей голове и повторяются как эхо в пустом помещении: глухо и безжизненно.

Стискиваю колени, а ладони сжимаю в крепкие кулаки. Хочу кричать, ругаться. Или сбежать.

И я не понимаю его мотивов. Он дает мне работу, но при этом ведет себя так, словно хочет делать все что угодно, но не помогать мне. Будто через силу переступает. А спустя минуту врывается в кабинет и забирает меня на странный разговор.

Но вот спросить его я не решусь. Страшно.

Уставилась в одну точку. В ней прокручивается мой мысленный диалог с самой собой. Мое дыхание поверхностное, кажется, и знобить, как при болезни, начинает. Мышцы ломит и хочется растягивать их, лишь бы унять противное чувство.

— О каких условиях идет речь? — говорю чуть сбивчиво. Это самые сложные слова в моей жизни.

— Хм, — ухмыляется.

Игнат подходит к своему бару и открывает его. Готовлюсь услышать скрип металла, а слышу только шипение открывающейся бутылочки с газированной водой.