Удерживает там за волосы, давая ласкать себя языком и брать мошонку в рот, взяв меня за руку, положил на основание члена и подвигал моей ладонью по стволу, застонал, когда стиснула член и повела быстро вверх-вниз, работая языком еще быстрее.

– Все, бл*дь, не могу терпеть...

 Двумя руками зафиксировал мою голову и начал долбиться быстрее и быстрее, я давлюсь и уворачиваюсь, инстинктивно пытаясь вырваться, но у него настала точка невозврата. Толкнулся в гортань и брызнул первой струей спермы с диким воем, запрокидывая голову и сжимая мою ягодицу одной рукой, замирая в моем горле, сглатываю, и меня неожиданно сотрясает дичайший адский оргазм, от которого дрожит все тело в конвульсиях и разрывает сухожилия и вены от наслаждения, похожего на агонию.

Удерживал меня, пока не сглотнула последнюю каплю. Вышел и, притягивая к себе, вжал лицом в свою взмокшую шею.

– Это был…армагеддец, Марина…ты сумасшедшая, наглая ведьма.

Приподнял мою голову за затылок, глядя мне в глаза своими пьяными глазами.

– Ты что творишь…а?

Задыхается, дышит так быстро и прерывисто.

– Хотела тебя съесть… – получилось хрипло, а он усмехнулся и притянул меня к себе, целуя в истерзанные губы каким-то надрывно нежным поцелуем.

– Ты меня сожрала.

И засмеялся, а я вместе с ним.

– Давай на пассажирское сиденье, обратно я поведу.

– Ты…ты останешься на эти три дня со мной?

Очень серьезно посмотрел мне в глаза, погладил большими пальцами мои щеки, удерживая голову ладонями.

– А ты хочешь, чтобы я остался?

– Я хочу, чтобы ты остался…Петр.

– Так уж и быть, я исполню твое желание…

И прижался мокрым лбом к моему лбу. Это была его самая первая нежность по отношению ко мне, это был первый раз, когда я не ощутила себя грязной…когда мне показалось, что нет ничего более прекрасного, чем то, что происходит между нами. А еще…я злорадно подумала о том, что ОНА его ждет, а он со мной и не собирается бежать к НЕЙ по первому ее зову. Это мои победы. В эти минуты, в эти часы и дни я сильнее. Он выбирает меня.

Мой сотовый пиликнул, и я увидела, что моя карта пополнилась на большую сумму, усмехнулась и радостно закусила губы. Значит, иногда дурацкие выходки имеют награды. Меня наградили. Если бы я еще знала – за что, вообще было бы хорошо.

– Ты обещал мне, что отпустишь меня…домой.

Вкрадчиво, стараясь не испортить прекрасное расположение духа и не разрушить все то хрупкое счастье, которое обволакивало меня все эти дни и вот-вот должно было закончиться с его отъездом.

– Мне казалось, что там нет твоего дома. Там есть низкие людишки, которые издевались над тобой и унижали, есть воры и коррупционеры.

Одевается, тщательно поправляя выглаженную мною рубашку, стоя перед зеркалом и отдаляясь от меня ровно на ту огромную стену, которая делает его президентом, а меня всего лишь прикроватной собачонкой.

– Я там выросла…там остались мои вещи, могила мамы, моя комната. И…ты обещал мне.

– Ты выдрала это обещание. И там не было твоей комнаты. Там была твоя коморка, размером два на два метра.

Сама мысль о том, что он знает об этом, почему-то меня разозлила.

– Слово президента ничего не значит?

Бросил на меня уничижительный взгляд.

– Ты не особо отличаешься от всех тех политиков, о которых говорят простые люди. Они правы – одна сплошная ложь и лицемерие.

Обернулся ко мне и в два шага оказался рядом.

– Там нечего делать. Твой отчим сидит в тюрьме вместе с твоей мачехой, а их дети то ли в приюте, то ли у родственников, гостиница принадлежит другому человеку. Я ее продал.

– Ты?

От удивления у меня задрожали колени.