«А может, настоять?» — слышу сквозь бухающее в груди сердце слабый голос гордости. Скольжу по Руслану взглядом, но он уже занят, не смотрит на меня даже. Полянский занял все его внимание. Меня для него сейчас нет.

— Ну, вот, а ты ломаешься, — слова звучат как очередная пощечина, и я поворачиваюсь к ее адресату лицом. — Срать он на тебя хотел, поняла? — шипит Егор тихо, сквозь зубы, чтобы только я услышала. — Ну, что, девчонки, пошли, — говорит он уже громче и улыбается во все тридцать два, игривый голос предназначен для всех.

Парень обнимает меня и Марину за талию и подталкивает нас к выходу, сзади смеются еще две девчонки. Я, все еще в надежде, что вольность парня заметит Руслан, поворачиваю голову, но натыкаюсь на затылок мужчины, полностью увлеченного беседой с другом.

— Мариш, давай, проходи, — отвлекает меня от грустной мысли голос Егора, — сейчас зажжем под ритмы ди-джея, — его ладонь ложится на попу длинноногой девушки, обтянутую тонкой тканью короткого платья, — а то эти старики весь мозг проели своим нытьем.

Он подмигивает мне, и эта колкость острой иглой впивается в и так истерзанное сердце. Я вскидываю подбородок и поднимаю голову выше, на языке вертится пошлый ответ, но парень как будто чувствует, что я на грани, и, не дожидаясь, когда я взорвусь, проскальзывает-таки вперед Марины и ловко сбегает на первый этаж. А я, неудовлетворенная его побегом и пышущей злостью внутри, пыхчу, как старый паровоз, который не может сдвинуться с места.

Ступенька за ступенькой, и вот я уже стою у подножия лестничного пролета, оглядываю потные тела, что вьются в такт музыке не первый час. Внутри творится настоящий бардак. Выцепляю взглядом из толпы фигуру Егора. Он, будто профессиональный танцор, кружит с Мариной в паре, ведет ее в танце, задавая ритм.

Кожа горит, когда наблюдаю движения рук по ее оголенному телу, а парень, не скрывая своего интереса, смотрит на меня, делает для меня, касается ее для меня. Смотрю, не отрываясь, чувствую, поглощаю каждое его движение на ее коже, как на своей. Холодок тонкой струйкой ударяется о позвоночник, а дальше по талии охватывает кольцом и спускается вниз живота, стекает к лобку, и я… Господи, между ног стало влажно и жарко. Облизываю губы, веду взгляд за руками парня, движения которого становятся до неприличия бессовестными.

Удалось оторваться от них только тогда, когда музыка стихла. Я сглотнула сладкий мед желания, что растекся сразу по нутру, обволакивая томлением.

«Надо бежать!» — в панике кричало сознание, а тело продолжало стоять и изнывать. Тоска прокатилась по коже мелкими мурашками, и чтобы хоть как-то спасти свое и без того плачевное положение, делаю над собой усилие и разворачиваюсь в пол-оборота, хочу уйти.

— Что, так не терпится оказаться в лапах «папеньки»? — надменный голос шелестит мне в спину.

Твою мать, да что же сегодня все происходит со мной, как в кино? Я понимаю, что такого не может происходить в реальной, настоящей жизни.

«Может, я все еще валяюсь в обмороке»? — подкидывает вариант мой воспаленный мозг.

— Не думал встретить тебя в качестве… кхе… — многозначительное покашливание приводит наконец-то меня в чувство.

«Задолбали! — кричит внутренний голос. — Пусть смотрят за собой!»

Резко разворачиваюсь на каблуках, и занесенная с разворота ладонь опускается на щеку Марка.

— Иди ты на хер, понял? — ору я во все горло, головой понимаю, что не права, а вот сердце, оно требует расплаты. Сиюминутного наказания и кары за прошлые обиды и несбывшиеся надежды.

Марк в недоумении смотрит мне в глаза, и я вижу, как в его лазурных озерах с глубины поднимается мрак. Отступаю назад. И лишь спустя секунду слышу, как сердце бьется в горле и мешает дышать.