— Конечно, дорогая, освободим.

Он берет меня за руку, и мы выходим в коридор.

— Ты как себя чувствуешь сейчас? — Руслан обхватывает мой подбородок пальцами и поднимает вверх.

— Хочу домой, — надув губы, отвечаю ему.

— Лада, девочка, — слышу, как тугой выдох со свистом вылетает из легких, но мужчина сдерживает себя, произносит сдержанным тоном: — Я не спрашиваю, чего хочешь ты, — он смотрит мне в глаза, — спрашиваю, как ты себя чувствуешь. Что непонятного в заданном вопросе?

Он разжевывает каждое слово, будто я, дура набитая, не понимаю.

— Нормально, Руслан, — отвечаю ему, но его губы изгибает недобрая ухмылка, и я тут же исправляюсь: — хорошо, отлично, Руслан.

— Тогда немного еще побудем здесь и тогда уже домой, — он ласково прижимает меня к себе, и мы направляемся снова туда, где продолжается застолье.

***

Мучительно долго тянутся минуты. Сижу как пришибленная. Стараюсь не смотреть на происходящее передо мною шоу, но взгляд так и норовит ухватиться за веселящихся девчонок моего возраста. Они откровенно флиртуют с мужчинами, не боясь или, возможно, не представляя, какие могут быть последствия у столь откровенного поведения. Девчонки, словно бабочки, порхают с колен одного мужчины к другому, а те и рады этому, только и видно, как их руки скользят по выпуклостям на девичьих телах.

Руслан между громкими поздравлениями в сторону именинника о чем-то переговаривается с Полянским, а я, как ни странно, все ближе и ближе жмусь к мужчине, что несколько часов назад был так ненавистен мне. Видимо, именно сейчас, под взглядами чужих мужских глаз, я чувствую себя оголенным проводом, который от каждого неосторожного прикосновения может замкнуть.

— Девочка, расслабься, — шепчет мне в волосы на макушке Руслан, — от твоего вида делается как-то неуютно, что ли.

Искоса смотрю на него. Да если бы ты знал, насколько неуютно чувствую я себя сейчас, когда сидящий напротив Егор пожирает меня вожделеющим взглядом, при этом не стесняясь Руслана совершенно. А вся дрожу под его напором и, как неопытная малолетняя дурочка, готова губы кусать от каждой вскользь брошенной мне улыбки, в которой так и сквозит намек на то, что между нами произошло в туалете.

— Я просто никак не отойду еще, — складываю ладони лодочкой и сжимаю между колен. Их холод мне передается через колготки.

— Еще немного, Ладочка, потерпи, — Руслан накрывает ладонями мои колени вместе с руками и сжимает длинными пальцами, словно хочет оставить след на мне.

Я задумалась над ответом Руслана, всего лишь на миг отвлеклась от окружающего меня хаоса, когда почувствовала, как сзади моих плеч коснулись легким движением чьи-то руки. Я замерла.

— Влада, пойдем с нами на танцпол, — раздался почти над ухом голос Марины.

Выдыхаю резко, со свистом, а сердце будто чечетку кинулось оттанцовывать. Поворачиваюсь к девушке.

— Нет, — отвечаю грубо, безапелляционно.

— Ну, что ты, как старая дева, ей-богу! — она говорит громко, и это слышит Руслан.

И что ко мне пристала эта девчонка, в толк не возьму.

— Я сказала нет, Люси, — делаю акцент на последнем слове, хочу обидеть ее.

—Аха-ха-ха! — только и слышу в ответ. Внутри поднимается ярость, и я готова уже спустить на нее всех собак.

— А что ты правда не танцуешь, Лада? — голос Руслана ледяной глыбой бухает по затылку, и я дергаюсь от него, будто он физически дал мне подзатыльник.

Сбрасываю руки мужчины и снова понимаю, что в этом гребаном мире я всего лишь вкладка, приложение к дорогому глянцевому журналу в виде Руслана Яковлева. Протискиваюсь между его ногами и круглым столом, даже не смотрю на него. Не хочу. Глаза застилает пелена. Чертов эгоист, ведь сказала же, что плохо мне.