— Магистрис Вилмарт, — проскулила Зачари Лернорт, не смея ни подойти поближе, ни пошевелиться вообще. Ее поведение склоняло меня в мысли, что в желании создать определенный образ себя и произвести впечатление строгой преподавательницы, я переборщила со спецэффектами. Сильно переборщила. — Вы можете посоветовать что-нибудь простое? Защитное.

Ах, вот оно что! Как-то я поспешила записать ее в кандидатки на святое место моей любимицы среди первокурсниц и первокурсников. Предыдущего любимчика выпустила в прошлом году и поспешила найти нового. Видимо зря.

— Ты внебрачная непризнанная дочь? — спросила я, прекрасно осознавая, что в таком случае ее выживаемость в академии будет под большим вопросом. Внебрачных и беззащитных гнобят с особым рвением. Обучение стоило огромных денег, и обучение непризнанных детей могло означать две вещи: либо богатый родитель или родственник откупился от ребенка, либо опекающий родитель шантажом вынудил богатого, самоустранившегося от родительства, обеспечивать того, кого нагулял.

— Нет-нет, — затараторила староста. — И даже не по залету. Родители женились по любви, и я родилась через несколько лет после свадьбы. Мы владельцы брачного агентства «История любви». Я обожаю организовывать торжества, но здесь я мало того что не аристократка, так еще «обслуживающий персонал».

Насколько мне известно из газет, брачные агентства в новое время обретали катастрофическую популярность, а к свахам обращались все меньше и меньше. Особенно дело касалось аристократии: свахи всего лишь знакомили, не зная актуальных финансовых дел семей, а брачные агентства проверяли всю подноготную своих клиентов и делали запросы в различные инстанции, проверяя отсутствие фатальных долгов, скрытого банкротства, наличие болезней и других нежеланных вещей.

— Новые деньги, — сказала я, и староста кивнула, подтверждая мои слова. Отношение к новым деньгам всегда было своеобразное. Вроде бы лучше быть только разбогатевшим торговцем, нежели обедневшим дворянином. Это с одной стороны. С другой стороны заработать богатство на обслуживании привилегированной прослойки общества социально не одобряемо. — Почему родители отправили тебя именно в это академию? Разве они не понимали, что здесь тебе каждый день придется быть начеку?

— Понимали. Мы используем в работе благословения, а проклятийницы лучше вас в королевстве не найти, — призналась староста. Я не чувствовала подвоха в ее словах. Она говорила правду. Ради обучения у меня она приготовилась терпеть нападки охамевших детишек целых три года?

— Для начала возьми в библиотеке пособие и прочитай первые десять глав. В библиотеке никто не посмеет обидеть тебя, а самоубийц библиотекарь быстро приведет в чувства. Часов в шесть спустишься ко мне. Подумаем вместе, чем я смогу тебе помочь.

— Спасибо, магистрис Вилмарт! — просияла староста, и я отдала ей журнал успеваемости.

Наконец-то я осталась в аудитории одна и могла перевести дух. Сегодня пятница, а значит в расписании стояло всего две лекции. По счастливому стечению обстоятельств ректор Талмвир ненавидел работать во вторую половину пятницы и став ректором объявил, что в Шакарасской академии теперь сокращенная учебная неделя — четыре с половиной дня рабочих и два с половиной выходных. Так вышло, что в этом году первый учебный день выпал именно на пятницу.

Вторую лекцию мне предстояло прочитать особенной группе. Даже не группе, а четверке проклятийников, чьим куратором был ректор Талмвир. Он часто увиливал от своих прямых обязанностей и передавал свои занятия мне, ссылаясь на почтенный возраст. Ему в этом году стукнет всего лишь восемьдесят лет при средней продолжительности жизни порядка сто двадцати лет.