«Спрошу всех, можете не переживать» говорить не стала. Во-первых, предполагалось, что я все равно каким-либо образом опрошу всех, потому что техника безопасности — это действительно важно. Во-вторых, предупреждения я делать не любила. Так меньше ленивых кадемов-тунеядцев попадутся в ловушку собственной лени.

Оставшееся до конца двухчасовой лекции время я посвятила рассказу о фундаментальных основах, которые формировали проклятологию. Первый семестр по моей учебной программе в основном ограничивался теоретическими знаниями, и лишь со второго начинались практические занятия и самостоятельные лабораторные работы, включая общие пары с магистром боевой магии. В этом году ректора Талмвира потянуло на эксперименты, и общие пары по боевой проклятологии начнутся у первокурсников уже со следующей недели.

Только этого не хватало! Был бы магистр Хансом был жив, я бы еще могла заранее сориентироваться и спланировать занятия у тех, кто не умел вообще ничего. А что делать с новым преподавателем, если ректор Талмвир хранил секрет его личности, словно постельные приключения молодости?

На кристалл связи, замаскированный под вычурный браслет, пришло сообщение от ректора Талмвира. А ведь только вспомнила о нем, и вот мне выдан приказ явиться на обед и встретиться с новым инструктором по боевой магии. В голове щелкнуло, и я увидела несостыковку. Инструктор! Почему инструктор, а не магистр? Или академик на худой конец. Именно инструктор! У него не было никакой научной степени вовсе?

— Таким образом изучение проклятологии стимулирует изучение других учебных дисциплин и латает информационные дыры в порой отстраненных от основных тем областях.

Меня внимательно слушали практически все кадемы, что было обусловлено скорее моей гадкой репутацией, нежели реальным интересом к предмету. Я могла их понять — на этот момент вряд ли хотя бы четверть из них понимала, насколько важна проклятология, и что без проклятологии дальше первого семестра они не продвинутся. Никак.

— У кого-нибудь есть вопросы по вводной лекции? — спросила я, все же надеясь, что будет задан хоть один вопрос. Хотя бы «зачем нам проклятология, если мы пойдем на боевую магию?»

С боевиками мне всегда было сложно. Не то что с артефакторами и зельеварами. Те с большим удовольствием учились у меня, ловя каждое мое слово. Радовало одно: не все из группы пойдут на боевой факультет. Всего лишь примерно половина. Для отпрысков богатеньких семей, как и сказал кадем Фарелл, важно было научиться защищать себя и своих близких от покушений. Остальному их успешно обучали в семье, а не в академии. Исключение составляли только торговцы узких направленностей, которым как раз были важны артефакторика, зельеварение и другие дисциплины в зависимости от рода деятельности семьи.

Никто. Ни одной руки не подняли. Такое безразличие на моей памяти было впервые. Кадемы и кадеми настолько сильно расстроились, что магистр Михель Хансом не будет их учить в связи со своей скоропостижной кончиной? Довольно эгоистично думать, что уж лучше бы он помер немного позже, после их выпуска из академии через три года.

— Тогда лекция окончена. Все свободны.

Кадемов словно ураганом вынесло за пределы аудитории. В коридоре они сталкивались друг с другом, ойкали и бежали от меня со всех ног. Неужели я так сильно напугала их? Или подземелье внушало им странные мысли? Действительно, странно. Сухо, свежо и можно сказать светло. Я не жалела денег на покупку свечей, поддерживающих фантомное пламя!

Через несколько минут стих гомон за пределами аудитории, и я обратила внимание на мнущуюся, стоя рядом со своим местом, старосту. Точно, я должна была отдать ей журнал успеваемости группы лично в руки. Самостоятельно взять его со стола она не могла, даже если бы я публично разрешила ей. Защитная магия не позволила бы.