– Да нет, конечно же, – заверила Пенелопа. – Просто Кэссиди помогает мне с задачками по зельеномии и заклинаниматике разобраться. А папа говорил, что заедет за мной ближе к восьми, а сейчас только шесть. И до восьми вечера мы бы домашку уже сделали. А теперь получается, что не сделаем, а я… – девочка замялась и тяжело вздохнула, – без Кэсси никак не смогу её сделать, – густо покраснев, призналась она.

Госпожа Дарлингтон понимающе закивала и с нежностью посмотрела на дочь.

– Даже и не знаю, что делать, я нашего папу уже предупредила, что сама тебя заберу. Поэтому он согласился провести незапланированную операцию, которую, если пациента уже начали к ней готовить, отменить без по-настоящему веской причины – нельзя. Сама же я задержаться не могу, потому что наша няня работает только до семи, а Карин слишком мала, чтобы оставлять её без присмотра. Однако и тебя тоже мне не хочется подводить, поэтому…

– Ух ты! – радостно взвизгнула девочка, не дав матери договорить. – Мамулечка, ты супер! Я ведь правильно тебя поняла? Ты разрешаешь мне остаться переночевать у Кэсси?! – девочка запрыгала в танце прямо сидя в кресле. – Супер мутер! Супер! Супер! Ура! Ура! Ура!

– Ух ты! – поддержала подругу Кэссиди. – Спасибо, миссис Дарлингтон! Вы просто замечательная!

– Пэн, – рассмеялась Ирен Дарлингтон. – Не спеши с выводами. Сначала нужно спросить разрешения у хозяйки дома, можно ли тебе остаться на ночь или нет, – с лёгкой укоризной в голосе произнесла она.

– Мама, можно?! – бесконечно-умоляющие щенячьи глаза Кэссиди воззрились на мать.

– Ну, конечно же, можно! – улыбнулась Ребекка Колдингс. – Кто я такая, чтобы стоять на пути просвещения двух таких ответственных и сознательных молодых леди, как вы! – со смехом добавила она.

– Ура-аааа! Вы самые лучшие мамы на свете! – дружным хором провозгласили девочки.

Обе матери польщено заулыбались и слегка покраснели от удовольствия.

– Ой, да ладно вам, подлизы! – сквозь смех шутливо урезонили они дочерей.

– Ничего мы не подлизы! – дружно возразили девочки. – Мы говорим чистую правду! Вы самые лучшие мамы на свете!

– Ладно, не будем вам мешать, занимайтесь, – счастливо улыбаясь, шутливо-строго приказали матери и закрыли за собой дверь.

– Су-у-у-упер! – резюмировала Пенелопа.

– Ну просто обалденно в тему! – согласилась Кэссиди. – Теперь если бы ещё и какой-нибудь тролль уже прямо сегодня, словно перезрелый плод, свалился нам в руки… – проговорила она, мечтательно закатив глаза.

– И чтобы мы с этим плодом стали делать? – наморщив лобик и насупив носик, поинтересовалась Пенелопа.

– Ясно, что, – фыркнула одиннадцатилетняя комбинаторша. – Мы бы его быстренько шантажом и угрозами принудили к сотрудничеству!

Глаза Пенелопы округлились и дружно полезли на лоб. Челюсть же наоборот резко устремилась вниз.

– Шантажом и угрозами? Мы? – подобрав челюсть, ошалело уточнила она, часто-часто при этом захлопав ресницами.

– Хммм… – на мгновение задумалась Кэссиди, почувствовав замешательство подруги. – А знаешь, что, Пэн? Ты, пожалуй, права!

– Я пра-ава-аа?! – одновременно недоуменно и очень заинтересовано переспросила Пенелопа, потому как она понятия не имела, в чём именно она права, а знать это ей очень хотелось.

– Не мы, а я! – тоном «решение принято и обжалованию не подлежит» провозгласила Кэссиди, которая в считанные секунды пересмотрела свою первоначальную стратегию принуждения тролля к сотрудничеству. – Я буду плохим полицейским, а ты – хорошим! – разъяснила она недоумевающей подруге.

– Ух ты! – хлопнула в ладоши Пенелопа. – Это же прямо как в кино! – мечтательное выражение в её глазах говорило о том, что в данный момент она видит себя героиней полицейского телесериала. Блаженная улыбка озарила лицо девочки.