Мы отлично пообщались с дочкой - после довольно неприятного приветствия она как будто сразу растеряла весь свой боевой запал и превратилась в саму доброжелательность - потому-то я и осмелел настолько, что задумал познакомить её с дедушкой мэром и бабушкой.

Я не слишком разбираюсь в детях и их развитии по возрасту, но тут даже мне было очевидно, что мой ребёнок необыкновенно умён и красиво, правильно разговорчив - это вызывало невольный прилив гордости. Дуняша с удовольствием показывала мне их с мамой и бабушкой убогое хозяйство - не из-за лени хозяек, а исключительно из-за нехватки средств. Всё, что можно сделать женским ручным трудом, безусловно, было сделано. Но любые постройки и приспособления носили след крайней стеснённости в средствах. Да, моя Настёна всё та же: работает там, где считает свою помощь необходимой, а не там, где больше платят, и даже не пользуется окончательно расцветшей и раскрывшейся красотой и женственностью, чтобы получить хотя бы помощь. Уверен, ни один мужик работоспособного возраста в этой деревне не отказал бы Настюше, если бы она попросила что-нибудь сделать у неё на участке. И совсем не обязательно за это хоть как-то платить: улыбки и тёплого благодарного взгляда вполне достаточно. В конце концов, она бьётся с их отпрысками, пытаясь их хоть чему-нибудь научить. Но моя праведная принцесса не такова. Она возьмёт свой крест и потащит на гору сама, чего бы ей это ни стоило.

Когда явился подозрительно хорошо одетый и негативно настроенный мужчина по Настину душу, я даже немного напрягся. Как будто это только мне можно на неё ворчать и выражать недовольство. А все остальные пусть обходятся вежливой прохладностью.

Настя увела Корабельцева-старшего в дом, а я заговорщицки подмигнул дочери:

- Ты знаешь, где тут можно подслушать, что в доме говорят?

Её большие выразительные глазёнки загорелись, она опять схватила меня за руку и потащила в кусты малины. Пришлось идти гуськом, сложившись в три погибели, зато пост наблюдения был идеальный: нас не видно, но через форточку слышно каждое слово, сказанное в комнате:

- Это просто возмутительно! - говорил мужской голос, однако, не так уж и возмущённо. Скорее уж холодно и надменно. - Мой сын посещал самую лучшую гимназию в городе с углублённым изучением языков, в том числе и русского. И был хорошистом. А вы ставите ему двойку за первый же проверочный диктант! Двойку! Да у него отродясь двоек не было!

- Простите, - вежливо, но тоже прохладно отвечала Настя, - я не знаю, что за гимназия и почему там так неадекватно оценивают знания учащихся...

- А вы не слишком много на себя берёте? - прошипел Корабельцев. - Сидите тут в своей деревне и мните себя великим филологом...

Настя нисколько не утратила присутствие духа, её голос даже на секунду не дрогнул:

- Я окончила педагогический университет города N-ска, это вполне уважаемое учебное заведение, можете навести справки. У меня не красный диплом, но и нет ни одной тройки по профильным предметам, поэтому я считаю ваши претензии безосновательными.

- Вы... бакалавр?

- Да.

Мужик фыркнул.

- Специалитет отличался от бакалавриата лишь парой узкоспециальных предметов, мало относящихся к преподаванию в школе, и длительной практикой на полтора семестра, - оттарабанила Настя фразу, видимо, давно натеревшую ей мозоль. - Но потом его упразднили, а в магистратуре я не вижу смысла: в науку идти не планирую, хочу быть учителем.

- Очень рад за вас! Но так не пойдёт. Я не позволю, чтобы к моему сыну относились особо, из-за того, что он не местный.