- И женился бы на Моте?

- Может, и женился. Она неплохая, а я тогда не представлял, как можно жить по-другому. Это ты мне показала.

- Почему же ты не женился, если она неплохая?

- Этого недостаточно, Насть. Она неплохая по характеру, но внешне - совершенно не в моём вкусе.

- Что в ней не так?

- Она толстая.

- Боже! Какой недостаток...

- Для меня на тот момент - критический.

- Да уж, ты был бессовестным бездельником...

- Но я больше не такой! Завтра начну ремонт в вашей теплице...

- Ты научился работать руками?

- Ещё как! Я на стройке работал... это отличная мотивация, чтобы загореться желанием получить высшее образование.

- И как? Получил?

- Неа. Сбился по пути, научился делать деньги из воздуха и... забил. А ты... как закончила?

- Я примерно на середине беременности перевелась на заочное и взяла академ, а потом, когда Дуняша смогла проводить без меня по несколько часов подряд, мы с ней и с мамой поехали в город. Сдавать сессию. Потом ещё раз так же, а уж после Дуня смогла оставаться с мамой в деревне на весь срок.

Я покачал головой:

- Это просто потрясающе.

- Что?

- Что ты вот так - берёшь и делаешь. Сколько людей не способны взять себя в руки...

- Это потому, что они не нуждаются. А в моей жизни нужда никогда не прекращалась. Что бы я стала делать без образования? Кассиром в супермаркете работать? Это не моё.

- Ты могла бы удачно выйти замуж и бездельничать всю оставшуюся жизнь.

- С ребёнком?!

- Поверь, это вообще не проблема!

- Здесь, в деревне - проблема. Некоторые мамочки до сих пор на меня смотрят свысока из-за того, что я не была замужем, а ребёнка имею.

- Я же про то и говорю! Поехала бы в город - и... Ну почему ты здесь? Скажи честно! Это же из-за школы? Там некому преподавать?

- Ну... есть проблемы с составом, да...

- Что и требовалось доказать.

- Но мне тут нравится! Потому что люди простые, искренние, я не чувствую себя здесь чужой, как в городе.

- А как же твоя тяга к искусству? Тебе хоть есть, с кем поговорить о высоком?

- Мои ученики, я прививаю им любовь к литературе.

- Ученики - это несерьёзно. Всё, что они могут тебе дать - это вернуть твоё же.

- В городе у меня тоже не было особо близких по духу людей.

- Да, помню. Ты закрываешься. Всегда закрывалась. Я думаю, что твоё ощущение себя чужой - первично. А отношение окружающих - вторично.

- Как умно ты научился выражаться!

- Книжки читал, - не без самодовольства кивнул я.

- Какие?

- Оо, очень много разных. На какое-то время они заменили мне друзей на чужбине. Как там у Достовеского?

- У Паустовского. "Человек, любящий и умеющий читать,- счастливый человек. Он окружен множеством умных, добрых и верных друзей. Друзья эти - книги", - процитировала Настёна наизусть и удивлённо покачала головой: - Неожиданно!

- Я же сказал, что сильно изменился.

- Люди редко меняются.

- У меня была нужда. И я так благодарен ей... а особенно тебе. За всё, что случилось со мной и за то, что Дуня... есть.

Я потянулся к Насте, чтобы хоть немного обнять её и поцеловать в щёку, но дочь, кажется, услышала своё имя - прибежала, счастливо размахивая палочкой, к которой прилип кусок тины. Он разбрасывал вокруг себя грязные капли, и Дуняшино платье уже было всё в болотно-коричневую крапинку.

- Боже, Авдотья! - воскликнула Настя.

- Боже, мама! - пискнула та и побежала прочь, весело смеясь.

Я подскочил и помчался следом.

- Отдай! Дуня, ты вся перепачкалась! Как теперь мама будет платье отстирывать?

- Бабушка постирает! - беспечно махнула ручкой дочь.

- Похоже, пора приучать её к ведению хозяйства, - сказал я Насте, безуспешно стряхивая с себя грязные капли. - Козявка такая...