Наблюдаю, как Айдаров начинает собираться, и боюсь не то что шевельнуться, даже просто моргнуть.

Он и так взбесился.

Одевается как-то яростно, агрессивно. Открывает шкаф. Захлопывает с грохотом. Потом ему стул подворачивается. Толкает ногой.

Зажмуриваюсь.

Жуть.

Только бы ушел. Только бы…

— Подойди, — требует он.

Приходится открыть глаза. И выполнить то, чего он хочет.

— Без этой блядской тряпки, — рявкает, лишь стоит мне зацепиться пальцами за простыню.

Подхожу к нему так. Голая. На негнущихся ногах.

Он смотрит мою грудь, и я невольно скрещиваю руки, стараясь прикрыться. Тогда Айдаров хватает меня за локоть, грубо притягивая ближе.

— Уебка своего целовала? — интересуется мрачно.

Растерянно мотаю головой.

— Говори, — выдает хлестко.

— Нет.

Он опять хватает меня за подбородок. Всей пятерней. Ведет большим пальцем по губам, надавливает, заставляя открыть рот.

Застываю, вцепившись в его кисть.

Айдаров неожиданно резко отпускает.

Еще секунда — выходит за дверь.

Вздрагиваю от грохота.

Все?

Ушел…

Напряженно прислушиваюсь к его удаляющимся шагам.

Радоваться мне совсем нечему. Не знаю, на какой срок он уехал. Может быть всего на несколько часов. Или на день.

А может он и вовсе к утру вернется?

Выжидаю еще немного, после этого направляюсь в ванную комнату. Закрываюсь там на замок. Очень долго растираю тело мочалкой. Стою под горячими струями воды.

Стараюсь понемногу прийти в себя.

Это небольшая отсрочка. Но лучше так, чем иначе. При одной мысли о том, что все могло произойти сегодня, меня снова начинает трясти. Сильнее. Даже под горячей водой не выходит согреться.

Ладно. Нужно собраться.

Брачная ночь в любом случае будет. Айдаров не отступит. А я уже не сумею сбежать.

Конечно, на фоне усталости и стресса у меня начинают мелькать самые разные идеи. Но я понимаю, что здесь столько охраны, что я никуда не денусь. И еще за каждым моим шагом наверняка следят. После прошлого побега. Доверия ко мне нет. Значит, Айдаров все держит под контролем.

Застываю.

А если у него и здесь камеры? Кто знает?

Выключаю воду. Лихорадочно вытираюсь. Одеваюсь. Набрасываю халат, затягиваю пояс потуже.

Даже знать не хочу, насколько моя догадка близка к истине. Есть тут камеры или нет.

Просто надеюсь, в своей собственной спальне Айдаров бы не стал устанавливать никакое наблюдение.

Выхожу из ванной. Без сил опускаюсь на постель.

Он вернется. Но пока что могу дышать свободно. Даже если отсрочка лишь на день это лучше, чем ничего.

+++

Айдаров не возвращается.

Ни утром, ни через день. И я уже понятия не имею, чего ожидать дальше. Слуги ничего не говорят, как и охрана.

И меня все больше и больше накрывает тревога.

Первую ночь в спальне Айдарова провожу относительно спокойно.

Ну настолько «спокойно», насколько это возможно в тех условиях, в которых я там оказываюсь. В его комнате. На его кровати.

Здесь все им пронизано. Кажется, даже запах его повсюду витает.

Но в первую ночь я хотя бы понимаю, что вероятность того, будто Айдарово вернется раньше утра, совсем мала. А вот дальше — неизвестность.

Последующие две ночи проходят гораздо тяжелее. Заснуть не выходит, как ни стараюсь себя убедить, что мне в любом случае нужны силы. А когда все же удается провалиться в тревожный сон, вздрагиваю от малейшего шороха.

На третий день меня охватывает паника.

Айдарова до сих пор нет. Что это значит?

+++
друзья, большая просьба поставить лайк на книгу:) все-таки вышло две большие продочки, мне будет очень приятно:)

7. 7

Мне кажется, даже слуги какие-то притихшие эти дни. Хотя здесь я совсем недавно, не знаю, как у них все заведено. Однако замечаю, что охранники взгляд в мою сторону поднять опасаются. Горничные держаться очень уважительно, но отстраненно. Будто лишнее слово выдать боятся.