— Твоя жизнь зависит от твоего поведения, — говорит Айдаров. — Сейчас ты наказана. Никакой свободы тебе не светит. Удовлетворишь меня — поглядим.

Придется выполнять все, чего он захочет.

Но это бы и так делать пришлось.

Я в тупике. Теперь, когда он меня нашел, выхода нет.

+++

Самолет приземляется. Наступает момент выходить.

На автомате ловлю взгляд той бортпроводницы, которая привозила тележку с едой. Убирала уже другая девушка. А эта сияет, когда рядом проходит Айдаров, но заметив меня будто переменяется в лице. Смотрит куда-то вниз. Сначала не понимаю, а потом вижу, что ее внимание приковано к тому кольцу, которое на моем пальце.

— Идем, — торопит меня Айдаров.

Обхватывает за талию. Как-то даже… мягко. Подталкивает следом за собой.

Бортпроводница опять с него глаз не сводит.

У них что-то было?

Ладно, не важно. Лучше бы он сейчас на нее внимание обратил, переключился. Но совсем не похоже, будто это возможно.

Видимо, рабочие вопросы решены. Теперь его ничего от меня не отвлекает.

Дорога от аэропорта до его дома проходит быстро.

Казалось бы, всего ничего — и перед нами уже разъезжаются высокие железные ворота. Впереди показывается особняк.

И я механически смотрю назад. Туда, где ограда как раз закрывается снова. Отрезая обратный путь.

Айдарову кто-то звонит. А я слов не разбираю, когда он отвечает, настолько сильно кровь ударяет в голову.

Волнение охватывает, захлестывает.

Вот и все. Осталось совсем немного…

Запрещаю себе думать о неизбежном. И так тяжело.

Машина останавливается. Айдаров убирает телефон. Он выходит первым, открывает дверцу, подает мне руку.

Эти галантные жесты так не сочетаются с теми обжигающими искрами, которые горят в его бездонных темных глазах.

Он словно сдерживает собственную природу. Подавляет звериные рефлексы. И это будто часть его игры.

Хищник не спешит сожрать жертву сразу. Это скучно. Ему больше нравится смаковать.

Такое ощущение возникает.

Потому что он мог бы взять все, чего хочет раньше. В самолете. Но нет, выждал, пока мы приехали в его дом.

Айдаров заводит меня дальше.

Слуги встречают нас. Улыбаются, почтительно приветствуют.

Кажется, словно он сейчас всем дает понять, что привел… хозяйку?

Но это все длится недолго. Достаточно одного короткого жеста — и мы остаемся наедине в большой гостиной.

Тихо. Мучительно тихо. Слышится лишь треск поленьев в камине.

— Иди наверх, — говорит Айдаров, указывая небрежным кивком на массивную лестницу. — Там тебя встретят и проведут.

— Куда? — роняю и лишь потом понимаю, насколько глупо это звучит.

— В мою спальню.

— Мои вещи, — бормочу сдавленно. — Мне нужно… принять душ. И вообще, как-то…

Выдаю все, что на ум приходит.

— Тебе ничего больше не нужно.

— Но, — роняю робко.

— Там все есть, — отрезает. — Давно тебя ждет.

Нервно киваю. Шагаю к лестнице.

Тянуть больше не получится. Никак.

— Давай, — наступает на меня Айдаров, вынуждая еще быстрее приблизиться к ступенькам лестницы. — Живее.

— Я… иду.

Делаю еще несколько шагов, цепляюсь за перила, крепче сжимаю широкую перекладину пальцами.

— Дам тебе полчаса, — говорит Айдаров. — На душ.

Растерянно смотрю на него.

— А потом — в мою кровать, — заявляет жестко. — Голой.

Веду головой. Рассеянно, смазанно.

Отворачиваюсь от него, стараюсь как можно скорее подняться на второй этаж, чтобы скрыться от внимания тяжелого взгляда.

Меня встречает горничная. Провожает до нужной комнаты.

А дальше я уже оказываюсь одна.

Полчаса. Это совсем мало.

Мелькают дурацкие мысли вроде того, чтобы запереться в душе. Но я качаю головой, отгоняя от себя всякие глупости.