Что? То есть как…

— Первое время буду только тебя трахать, — выдает Айдаров таким тоном, словно мы сейчас обсуждаем погоду.

Абсолютно ровно. Невозмутимо. Лишь его взгляд темнеет, становится более угрожающим, а кривая усмешка исчезает.

— Ты должна быть доступна всегда, — добавляет. — Там, где я захочу тебя взять. И так, как захочу.

— Нет, я не это хотела сказать… — нервно мотаю головой, начинаю путано объясняться. — Я о другом. Вы привыкли к другим женщинам, более опытным. А я… я в этом смысле совсем бесполезна. Поэтому даже хорошо, что у вас есть большой выбор на стороне.

Осекаюсь, понимая, что выдаю глупость за глупостью. А еще мне совсем не нравится, как продолжает изменяться его взгляд. Темнеет, превращаясь в мрачную сверкающую бездну.

Кажется, слишком поздно говорить. Не важно что. Просто — поздно.

— Не нужно себя ограничивать, — срывается с языка прежде, чем успеваю себя остановить.

Как будто ему требуется мое разрешение.

— Я не ограничиваю, — с обманчивой мягкостью замечает Айдаров. — Теперь твоя задача давать мне все, к чему я привык.

В горле встает ком, который совсем не выходит проглотить.

— Это в твоих интересах, — выдает Айдаров дальше. — Настрой у меня хуевый, когда я на взводе. Похоть надо вовремя выпускать.

Похоже, подобный момент как раз подступает. Если уже не подступил. Ведь Айдаров буквально жрет меня глазами.

Сейчас он вообще тигра напоминает. Перед броском. Перед глазами даже картинка всплывает. Из документалок про животных.

Он и оглядывает меня так, будто прикидывает, откуда начать. Куда в первую очередь вцепиться. Где вкуснее. И что оставить на десерт. Если оставлять.

Во рту пересыхает. Сердце гулко грохочет.

— Думай, как будешь этой ночью меня обслуживать, — заключает Айдаров.

— Этой? — заторможенно повторяю за ним.

Так быстро. Слишком быстро. Уже сегодня.

— Да, все и без того затянулось, — замечает сухо и, сузив глаза, выдает: — А ты почему напряглась? Есть что скрывать от меня?

— Что? — невольно дергаю плечом. — Нет, я…

— Под другого мужика ложилась? — спрашивает резко.

Дергаюсь как от пощечины.

— Нет, — роняю тихо.

Хотела бы иначе ответить, но в его глазах появляется что-то абсолютно животное, необузданное, злое. И я не могу рисковать. Страшно.

— Я сам узнаю, — говорит Айдаров. — Сегодня. Лучше тебе не врать мне, дорогая жена.

Обращение выдает с издевкой.

— Не вру, — замечаю глухо.

— Ну смотри.

И опять эта мнимая мягкость. Острая. Опасная. Режущая. Сам тон у него настолько пугающий, что уже не знаешь, когда хуже: когда он открыто на меня рыкает или когда вот так жутко «нежничает».

Ощущение, будто зверь царапает кожу когтями. Ранить пока что не желает. Играется с добычей, загоняет жертву постепенно.

+++

Весь перелет я как на иголках.

Айдаров занимается своими делами. Разбирает документы. Изучает содержимое одной папки, после берется за другую. Просматривает. Подписывает.

Потом он включает свой ноутбук. Печатает что-то, пролистывает.

Предельно сосредоточен. На меня — ноль внимания.

Казалось бы, вот момент, когда могу спокойно выдохнуть. Хоть немного расслабиться. Однако ничего подобного не получается.

Напряжение идет волнами. То чуть схлынет, то снова вскидывается наверх. И так по кругу, снова и снова, окончательно утягивая на дно.

Не спрашиваю у него ничего. Не отвлекаю. Просто надеюсь, он и дальше не будет обращать на меня внимания. Как можно дольше.

Так и выходит.

Айдаров полностью погружен в работу. К счастью.

А может быть, мне повезет и ему придется уехать? Допустим, что-то в офисе произойдет, в одной из его компаний.