— Так, — Назар Константинович медленно переводит дыхание, — не надо закрывать глаза каждый раз, когда тебе страшно. Если будешь водить вслепую, в следующий раз мы не просто бордюр поцелуем.

Я открываю глаза и смотрю на него виновато.

— Простите, я больше так не буду.

— И не красней. Я всё понимаю, это стресс. Поехали дальше, — его голос неожиданно становится спокойнее, даже мягче. Это, если честно, придаёт мне уверенности.

Мы продолжаем занятие, и дальше получается лучше. Я уже не глохну на каждом перекрёстке и даже более-менее чувствую габариты машины. Когда занятие заканчивается, Назар Константинович произносит неожиданно одобрительно:

— Ну, не так уж всё и плохо. Есть надежда, что научишься.

Услышав это, я облегчённо улыбаюсь.

— Куда тебя подвезти? — спрашивает он.

— Эм-м-м-м...

— Мне в сторону центра нужно, так что могу подкинуть.

— Да, было бы неплохо.

Мне как раз нужно в магазин, через сорок минут моя смена.

Когда машина подъезжает к магазину, я внезапно ощущаю, как сердце стремительно падает в пятки, а в горле пересыхает.

Прямо возле магазина стоит большой чёрный внедорожник.

В тот самый миг, когда мой взгляд цепляется за до боли знакомые очертания машины, тело словно пронзает удар током.

Сердце мгновенно перестаёт биться, а затем начинает бешено колотиться где-то в горле, заглушая все остальные звуки. Холодный ужас волной накатывает изнутри, покрывая кожу мурашками.

Таких машин здесь просто не бывает. Я слишком хорошо помню этот автомобиль, его агрессивные линии, тонированные окна, и особенно номер. Этот номер я узнала бы среди тысячи других.

Пальцы предательски дрожат, стискивая ручку сумки до боли, словно только это и удерживает меня от того, чтобы не упасть прямо сейчас в обморок.

Ладони становятся влажными, дыхание срывается, превращаясь в прерывистые, поверхностные вдохи. Мысли скачут в панике, путаются, будто пытаются найти выход из ловушки, в которую я только что угодила.

— Арина? — голос Назара Константиновича доносится эхом. — Всё в порядке?

Я резко поворачиваю к нему голову, чувствуя, как в глазах собираются слёзы от внезапного страха и растерянности.

— Мне нужно... остановите здесь, пожалуйста, — мой голос дрожит, выдавая всё моё внутреннее состояние. Слова едва вырываются из пересохшего горла.

Инструктор смотрит на меня удивлённо и обеспокоенно, но послушно нажимает на тормоз, плавно останавливая машину у обочины.

— Арина, тебе плохо? Ты побледнела...

— Нет... я... просто немного устала, — вру, почти выпрыгивая из машины на ватных ногах, ощущая, как всё тело охватывает то жар, то ледяной холод. Голова кружится, дыхания категорически не хватает.

Не может быть. Только не он. Только не здесь. Только не тогда, когда я наконец-то взяла себя в руки. Когда перестала просыпаться в холодном поту от постоянных кошмаров.

Сердце болезненно сжимается, когда я вижу, что из машины выходит он. Каид Шахин. Мужчина, которого я для себя похоронила. Ему мало того, что он со мной сделал? Решил снова поиграть с игрушкой, которую сломал? Вот только здесь он очень сильно просчитался.

3. Глава 3

Я заставляю себя вдохнуть глубже, чувствуя, как воздух застревает где-то на полпути, а в горле образуется неприятный ком.

Сердце в груди бьётся так громко, что, кажется, он слышит его удары. Но я не позволю ему снова разрушить мою жизнь. Не дам сломать то, что так долго и болезненно восстанавливала.

Да, может для кого-то два месяца недолгий срок. Но не тогда, когда разбита в хлам. Не тогда, когда я нуждалась в нём больше жизни, а ему было плевать. Эти шестьдесят дней были долгими. Где моя медалька за то, что я хорошо справилась? Вряд ли он её с собой привёз.