– О, Дарья, доброе утро, – бодро раздался знакомый голос рядом со мной. И я подняла глаза, тут же сталкиваясь с насмешливым взглядом Макара Даниловича. – Как ваше здоровье?

– Хорошо, –произнесла поспешно, запоздало понимая, что не поздоровалась. И тут же добавила: – Здравствуйте! – Бахтин улыбнулся.

– Пойдемте, – и положил руку на мое плечо, мягко подталкивая к уже ожидающей нас кабине лифта.

– Я надеюсь, вы мне снова роль гнома не хотите предложить? – спросила, проходя в его приемную, если это помещение можно было так назвать.

– Нет, Даш, – он снова улыбнулся. Я что такая смешная? Нет, я, конечно, понимала, что со стороны я далеко не длинноногая Аллочка, но это же не повод постоянно надо мной смеяться. – Я могу вас просто называть Дашей? Или все-таки Дарья Степановна? – от Дарьи Степановны меня немного передергивало, в его исполнении мое имя звучало как-то издевательски, возникало ощущение, что он просто забавляется. Как может быть, Дарьей Степановной в его глазах та, которая висела на заборе и обливалась слезами. Гордость снова подняла голову и прошипела: «а я ведь говорила, что не надо сюда идти, не надо было соглашаться». И я уже была готова с ней согласиться.

– Даша – комфортней, – произнесла, нервно сглатывая.

– Договорились, – он снял свое пальто и, открыв дверь кабинета, пригласил меня войти.

– Дел тут невпроворот, Раиса Христофоровна одна не справляется. Поэтому пока вам дам пару заданий, а там уже будем отталкиваться от ситуаций. Если будете справляться, то зарплата будет в четыре раза больше той, которую вы получали, работая Снегурочкой. Часть оклада, вы, как и все, получите двадцать пятого числа плюс премия в честь Нового года. Вас устроит?

– Д-да, – кажется, в присутствии Бахтина, я начинаю заикаться. Крайне удивленный таким поворотом мозг тупил, пытаясь умножить предыдущую зарплату на четыре и сбиваясь под воздействием урагана эмоций.

– Замечательно. Тогда переодевайтесь, пейте горячий чай, согревайтесь, потом возьмите эту стопку бумаг и разложите их по папкам, – и он указал на просто огромную кучу документов, сваленных на небольшой стол в углу комнаты.

Я, молча, кивнула и вышла из его кабинета, чувствуя кожей, что легко мне не будет, и я даже не до конца уверена, что эти сложности будут связаны с работой.

Дарья напоминала мне испуганного воробья, казалось, стоит мне сказать хоть одно лишнее, неосторожное слово и она сорвется с места и испуганно выпорхнет из кабинета. Впервые встречаю такой тип девушек. Мне казалось, искренность уже давно вышла из моды, вымерла за ненадобностью. Ан нет…

Спустя час, после того, как я дал ей задание, вышел в приемную, чтобы попросить Раису Христофоровну сварить мне кофе, и увидел Дарью, сидящую по-турецки на полу, упорно и сосредоточенно сортирующую бумаги. Окруженная разбросанными листами, она еще больше походила на маленькую птичку. Вся приемная была превращена в поле деятельности Дарьи, на каждой поверхности теперь лежали папки, подшивки, листы, и она как-то во всем этом ориентировалась. Составляла, сочетала, собирала, подшивала, нумеровала и отправляла на полку.

– Все хорошо? – спросил, когда она бросила на меня свой немного растерянный взгляд, не вставая с пола, снизу вверх.

– Все отлично. Просто… э… – она обвела взглядом устроенный хаос, – мне так удобней. Ничего страшного? – а в глазах какой-то невообразимый огонь энтузиазма, смешанный с возникшим смятением, отчего-то последнее заставило меня улыбнуться.

– Главное – результат. А так хоть на потолке сидите. А где Раиса Христофоровна?