Голоса слышно плохо, да ещё кто-то сверлит в их квартире. Вспоминаю про строителей и с облегчением выдыхаю. Вряд ли при посторонних Кир тронет Юлю. Возвращаюсь на свою лоджию и грузно опускаюсь в кресло-качалку. Как быть? Пропадает девчонка.

Шорохи шагов и звук открываемой балконной двери выбрасывают меня из кресла. Прижимаюсь спиной к перегородке между нашими лоджиями.

— Юля, давай спокойно поговорим, — Кир взволнован, но не взбешён.

— Нам не о чем говорить. Уйди, пожалуйста!

— Куда это я должен уйти из своего дома?

— Хотя бы с балкона, — Юлин голос дрожит. — Из моей комнаты, в конце концов! Ты запретил мне заниматься пластикой и теперь я тренируюсь дома. Не даёшь встречаться с друзьями… Вообще не разрешаешь гулять одной. Мне скоро восемнадцать!

— Да, родная! Тебе скоро восемнадцать, — мурлычет Кир.

— Я тебе не родная!

— А какая же? Самая что ни на есть родная! Да не брыкайся ты!

Непонятная возня за стеной. Я уже готов выглянуть, но Кир вскрикивает и слышится звук пощёчины.

— Получила? Неделю на улицу не выйдешь. Чтоб даже из комнаты не высовывалась!

Хлопает дверь и до моего слуха доносятся тихие всхлипывания.

— Привет, Малыш! — выглядываю из-за перегородки. — Я Карлсон. Хочешь полетать со мной?

Юля хлопает глазами и поспешно вытирает слёзы.

— П-привет! Ты всё слышал, да?

— Уши не затыкал. Перебирайся ко мне!

— Что значит перебирайся? — Юля в одной футболке и ёжится от холода.

— Этот утырок тебя наказал? — сгораю от желания согреть мою кроху в объятьях.

— Да.

— В комнату к тебе в ближайшее время не сунется, — констатирую как факт.

— Нет. У нас рабочие сегодня весь день возятся. Кир сам сейчас пойдёт гулять с Викой.

— Значит, я могу тебя похитить. Пропеллера у меня нет, но я и не на крыше живу. Варенье и конфеты можешь не брать. У меня всё есть. Посидим кофе попьём.

— А вдруг Кир сейчас опять придёт?

— Дождись пока свалит и приходи ко мне.

— Он входную дверь на ключ запирает.

— Тогда, как я и предложил. План А. Перелезаешь через перегородку и всего делов.

— И часто ты так… В гости ходишь?

— Теперь буду часто, — отвечаю уклончиво. — А сейчас быстро в комнату и надень свой самый тёплый свитер. Поболтаем пока тут.

Юля убегает с лоджии, а я томлюсь в ожидании. Минута кажется вечностью.

— Ром, он никуда не пойдёт, — возвращается Юля. — Я боюсь уходить.

— Тогда праздник идёт к вам! — в мгновение ока перебираюсь к Юле.

Неведомая сила бросает нас друг к другу. Стоим, обнявшись, не в силах вымолвить ни слова.

— Мне казалось, — шепчет Юля, — я никогда больше никого не обниму.

— Кроха моя. Никому тебя в обиду не дам.

Окрик Кира из комнаты заставляет меня прижать к себе Юлю ещё крепче.

— Ты будешь обедать?..

***

Юлька

Не знаю, что произошло в объятьях Ромки. Но, заслышав голос Кира, я впервые не съёжилась, а взбунтовалась. Словно из моего копчика дракона выпустили, и он, промчавшись по позвонкам, поджёг каждый нерв и с огненной лавой вырвался наружу.

Глянув на Ромку, я прыгнула с лоджии в комнату:

— Да ты можешь оставить меня в покое? Два часа! Дай мне два часа! И тогда я, быть может, с тобой сегодня поужинаю у телевизора. — Хватаю одного за другим плюшевых медведей, которых мне Кир дарит по поводу и без, и швыряю в него. — Изображу любящую дочь и пай-девочку. А если не будешь лезть ко мне часа три, то надену гольфы и юбку-шотландку!

Кир, уворачиваясь от игрушек, отступает к двери. К нашему с Ромкой счастью, он не успел дойти и до середины комнаты.

— Юль, хорошо. Ты успокойся только. У нас же рабочие там... Я перегнул палку, извини… А ты реально со мной сегодня поужинаешь?