– Типун тебе на язык! – рявкает подруга в ответ, и я снова чувствую облегчение пополам со стыдом. – Кажется, наш красавчик в общаге сам живёт...

Снова спотыкаюсь – на этот раз от неожиданности.

– Они сами-то в этот бред верят? Зачем человеку с его деньгами и положением жить в зачуханной общаге? Так поступил бы только идиот.

– Тогда почему он туда приходил вчера вечером?

– А я откуда знаю? И потом, версию с друзьями никто не отменял. А этим сплетницам просто хочется принимать мечты за действительность.

Сказать что-то ещё не успеваю, потому что территорию университета оглашают просто нереальные крики девушек. Оно и понятно: стоило только Лексу появиться в поле их зрения, как они словно все с ума посходили. Возможно, я бы к ним присоединилась, вот только меня смутил один момент – приехал Илья не на машине, а на... велосипеде. Мы с Настей непонимающе переглядываемся, и пока она пытается отойти от шока, я думаю о том, есть ли в этом мире ещё хоть один актёр, который был бы таким же непредсказуемым? Что вообще с ним не так? Кто ещё, имея славу – какую-никакую – деньги, внешность и влияние, станет жить в общаге, которая и до одной звёздочки-то не дотягивает, и ездить на велосипеде?

Даже у Павла Дуров своя квартира – пусть и аскетичная.

– Эй, под ноги смотри, когда мечтаешь, – вздыхает Настя, снова подхватывая меня под руку. – Хотя, по-хорошему, забыть бы нам обеим этого Лекса – всё равно до него как до Кореи на четвереньках.

Копирую её тяжёлый вздох и переключаюсь на настоящее, в котором у меня два новых препода – один другого хлеще; старшекурсники в «Подслушано» запугали, что у Морозовой с трудом сдают даже отличники, а Старостин не ставит автоматы, даже если ты ни одной лекции не пропустил. Всегда боялась таких вот несговорчивых преподавателей – особенно если они любят валить на экзаменах – а мне до отличницы примерно столько же, сколько и до Лекса, так что в эту зимнюю сессию у меня намечаются серьёзные проблемы. Кажется, накрылась моя поездочка к родителям на Новый год, потому что там будет куча гостей, а гости – это всегда шум и отсутствие возможностей сосредоточиться на учёбе. Соседки разъедутся, и комната будет в моём полном распоряжении – грех будет таким не воспользоваться. Заодно и побуду без посторонних, а то от пребывания с людьми двадцать четыре часа в сутки у меня уже скоро нервный тик начнётся.

На третьем этаже старого корпуса мы с Настей тормозим у стенда с расписаниями; такое ощущение, что в этом году нашу группу записали в участники программы «Остаться в живых», потому что от такого количества предметов мне уже сейчас было плохо. Но я не могла себе позволить сдавать экзамены на тройки, иначе потеряю стипендию, а это значит садиться на шею родителям, которым и без меня тошно – в общем, это будет просто проверка моей выдержки, и я очень надеюсь, что не сломаюсь.

– Чёрт, они хотят, чтоб мы кони двинули? – обалдевает Рябинина, изучая расписание третьекурсников. – Я первый курс едва пережила, а впереди ещё марафонский забег... Да у меня памяти столько нет, сколько они дисциплин придумали! И вообще, вот эти два предмета можно было в один объединить – никто бы не умер!

Посмеиваясь над её возмущением, фоткаю расписание на телефон и закидываю её в группу группы; мы с Настей сегодня пришли первыми, так что имели право занять лучшие места, пока никого нет, но вместо этого по традиции заняли средний стол в ближайшем к выходу ряду.

– Видела объявление? – интересуется подруга, доставая тетрадь, ручку и планшет.