Покончив с прической, она повесила кулон на грудь и подумала было оставить его на виду, но розовый кварц не слишком подходил к золотистому платью. «Пожалуй, лучше не показывать талисман», – решила Элиза. Она спрятала кулон за корсаж, поправила цепочку, кое-как пригладила фишю и ворот, а в заключение повертелась перед зеркалом, проверяя результат.

Зрелище оказалось не столь плачевным, как можно было ожидать, и Элиза почувствовала себя увереннее. Из зеркала на нее смотрела женщина из рода Кинстеров, а не беспомощная жертва похищения.

Она поняла, что с нетерпением ждет ужина, чтобы выудить побольше сведений у Скроупа и его приспешников. Что толку мучить себя вопросами, знает ли Джереми, где ее держат, и сумеет ли он ее вызволить? Не лучше ли принять на веру, что помощь придет, и начать действовать?

Услышав приближающиеся шаги, Элиза повернулась к двери. Послышался скрежет ключа, Тейлор распахнул дверь и, увидев пленницу, ухмыльнулся. Стоявшая в коридоре Женевьева недовольно нахмурилась.

– Идемте, Скроуп ждет, – проворчала она.

Прямоугольный стол был накрыт на четверых. Скроуп с бокалом красного вина в руке стоял у стены, возле поставца. Он тотчас повернулся, стоило Элизе войти в комнату. Окинув цепким взглядом пленницу, он отвесил полупоклон, изображая джентльмена.

– Мисс Кинстер, могу я предложить вам бокал вина?

Хотя лицо Скроупа оставалось бесстрастным, Элиза почувствовала, что наемник пребывает в благодушном, пожалуй, даже в приподнятом настроении.

– Нет, спасибо, я предпочла бы стакан воды.

– В таком случае… – Скроуп жестом указал на стол и выступил вперед. Поставив бокал возле места во главе стола, он отодвинул для дамы стул справа от себя.

Решив ему подыграть (почему бы и нет?), Элиза опустилась на стул и грациозно склонила голову в ответ на галантность.

Тейлор, подражая Скроупу, предложил стул Женевьеве. Усадив дам друг напротив друга, мужчины заняли свои места, и начался ужин.

Здесь не было лакеев, которые прислуживали бы за ужином, но все блюда уже стояли на столе, достаточно просторном, чтобы за ним свободно расселись шесть человек. Первое блюдо – гороховый суп с копченым окороком – показалось Элизе слишком тяжелым для ужина, но она успела изрядно проголодаться и быстро опустошила тарелку.

Потом последовало рыбное блюдо, за ним мясо цесарки и куропатки с разнообразными гарнирами и, наконец, жареная оленина, еще горячая под серебряной крышкой. Утолив голод сполна, Элиза вытерла губы салфеткой и приступила к расспросам:

– Как я понимаю, это что-то вроде праздничного пира, последний ужин со мной. – Подняв стакан с водой, она встретила взгляд темных глаз Скроупа. – Кажется, вы говорили, что Маккинзи придет за мной завтра?

Во время путешествия Скроуп и его подручные предпочитали отмалчиваться, но теперь вполне могли позволить себе пооткровенничать с пленницей.

Скроуп молчал, задумчиво разглядывая Элизу. Та невозмутимо отпила глоток и лишь выжидающе подняла брови.

Наконец наемник кивнул:

– Вы верно угадали. Я еще утром отправил весточку Маккинзи… или как там его зовут. Не знаю, скоро ли он получит мое послание – вы ведь понимаете, я не встречался с ним, мне пришлось прибегнуть к помощи посредника, – но Маккинзи уверял, что будет ждать вашего приезда в Эдинбурге.

Тейлор, сражавшийся на другом конце стола с огромным куском оленины, вскинул глаза на Скроупа.

– Так нам не придется ждать, пока он приедет из Инвернесса?

– Из Инвернесса? – нахмурилась Элиза.

Сжав губы, Скроуп смерил незадачливого сообщника неприязненным взглядом.