Когда мы входим с няней в здание конюшни, в нос сразу бьет знакомый запах сена и лошадей. Навстречу нам выходит конюх, расплываясь в теплой улыбке.

– Добрый день, наша маленькая леди. Пришли навестить свою Бони?

– Добрый день, мистер Дрейк. Да, я давно не приходила к ней. Как она?

– Замечательно. Джаред как раз кормит ее сейчас. А я собирался на часик отъехать по своим делам.

– Джаред? – растерянно смотрю на него.

– Да, – мистер Дрейк направляет взгляд в дальний денник, где только сейчас замечаю стоящего с яблоком в руках мальчика, приехавшего со своим отцом неделю назад. – Он с недавнего времени помогает мне в конюшне после школы.

– Ох…ладно, – чувствую, как начинаю краснеть, когда мальчик кидает на меня короткий взгляд.

Сегодня он без шапки, и теперь я могу видеть его темно-русые волосы, забавно торчащие в разные стороны. Кажется, они слишком отросли и уже прикрывают уши. На нем одета теплая, немного поношенная куртка и старые потертые джинсы. А на ногах грязные ботинки.

– Ну я пошел. Если что-то нужно, попросите у Джареда, – мистер Дрейк прощается и выходит из конюшни.

Едва передвигая ногами, иду к нужному деннику и останавливаюсь в паре метров. Наблюдаю, как Бони с аппетитом поедает морковку из рук мальчика.

– У нее хороший аппетит сегодня, – зачем-то говорю, стараясь не смотреть на Джареда.

– Я бы даже сказал, она настоящая обжора, – произносит и от звука его голоса внутри меня что-то происходит.

Он поворачивается ко мне и сердце начинает биться быстрей, когда наши взгляды встречаются. Он смотрит на меня огромными голубыми глазами, в которых, кажется, можно разглядеть целый бескрайний океан. Я особенно четко могу представить после того, как впервые увидела океан этим летом, когда ездила с мамой на Карибские острова.

– Она…кхм…да. Бони любит поесть, – пытаюсь улыбнуться, но чувствую, как дрожат губы.

– Меня зовут Джаред Стивенс, – внезапно протягивает руку, и я на какой-то момент теряюсь, уставившись на нее.

Минутная заминка играет не в мою пользу, и Джаред опускает руку, вытерев об джинсы. Кажется, ему показалось, что побрезговала пожать ему руку.

– Я Лорейн Мердак, – быстро протягиваю руку, чтобы реабилитироваться.

С секунду он смотрит на мою руку с непроницаемой маской. Но потом все-таки протягивает свою, тепло улыбнувшись мне. Замечаю появившиеся на щеках милые ямочки и улыбаюсь ему в ответ.

Он жмет мою руку и отпускает. Но еще какое-то время моя ладошка покалывает после его прикосновения.

– Ты хотела покататься на ней? – задает вопрос, поглаживая пони по коричневой гриве.

– Нет. Я просто хотела навестить ее. Папа мне еще не разрешает кататься.

– Почему?

– Не знаю, – пожимаю плечами.

– А ты хотела бы?

– Да. Очень.

– Я бы мог оседлать ее для тебя и поводить по закрытому загону.

– Нет. Папа будет ругать меня.

– А мы ему ничего не скажем.

– Так нельзя.

– Боишься? Ты не похожа на трусиху.

– Я не трусиха.

– Докажи, кудряшка, – от внезапного обращения даже дыхание перехватывает.

– Чтооо? Не называй меня так, – начинаю раздражаться.

– Почему? У тебя же кудрявые волосы?

– Да. Но я ненавижу свои волосы, – недовольно бурчу.

– Ну и зря. Я никогда не видел таких необычных волос.

– Правда?

– Правда, кудряшка. Ну так что? Оседлать ее для тебя?

– А ты умеешь?

– Конечно. Когда-то у нас была своя ферма в Техасе. Я умею обращаться с лошадьми.

– Ты из Техаса?

– Ага. И здесь у вас ужасно холодно.

– Да. В Сиэтле бывает холодно зимой, как в этот раз.

– Ну я седлаю?

– Только не говори мистеру Дрейку, чтобы он не рассказал папе.

– Нет проблем, кудряшка.