Энн на меня обиделась, за то, что я попросила для ее безопасности не выходить пока из таверны.

— Я ничего ни сделала, чтобы мне бояться и прятаться.

— Я понимаю тебя, но беспокоюсь. Мне страшно тебя потерять.

— Мы никогда не воровали детей. Наша добыча была золото, оружие и товары богатых купцов. Мелкие судна мы не трогали, а рыбаков вообще никогда не обижали.

— Я верю тебе.

— Да, как ты могла подумать, что я буду причастна к пропаже этих детей? — она злилась, — Люди придумали себе страшную сказку и верят в это. Может их город и вырезали за то, что они погубили девушку, но я считаю, что сделали это правильно. Настоящий пират отомстил за смерть своей возлюбленной.

Она замолчала и уставилась в окно на волны. Пиратка была в мыслях где-то далеко. Я подошла, сжала ее плечо. Подруга смотрела вдаль:

— Джека предал его боцман, когда я осталась на берегу рожать нашу дочь. Мы договорились с ним, что он вернется за мной через полгода, но я его не дождалась. Через год я подслушала в таверне, что он убит и его тело отдали тем, кто платит деньги за голову пирата. Я выкупила его сгнивший труп и похоронила. Я продала дом, что он нам купил, собрала все свои деньги, взяла в долг, чтобы купить себе корабль. Да он был небольшой, но очень быстрый. Команду я первый раз наняла, и мы поехали грабить. Нам фантастически везло, и я очень быстро вернула все то, что была должна. Через год мне удалось по одному человеку найти практически всех, кто устроил заговор и убил того, кому принадлежало мое сердце. Когда я успокоилась и вернулась в нашу гавань, меня постигло новое горе: я потеряла нашу дочь. От горя я пряталась в море, иногда возвращаясь к своим детям. Но быть долго на берегу не могла, меня всегда тянуло туда.

Она повернулась ко мне:

— Этот пират правильно сделал, что отмстил и я уверена, что убил он только тех, кто изуродовал жизнь его любимой. Я не понимаю, почему я должна прятаться, если я ничего не совершила?

— Энн, пусть они успокоятся. Они ищут виновных и найдут ни тех, кто это все совершал, а тебя.

Она фыркнула и с гордо поднятой головой пошла к себе в спальню. После той беседы она перестала со мной разговаривать и делала вид, что меня нет.

Я разнесла выпечку, поговорила со стариком Жераром. Он один до сих пор переживал пропажу девочек, как будто это горе коснулось именно его.

День перевалился за полдень, жара начала потихоньку отступать. Я принялась за тесто, хотелось сделать запас и положить вниз в погреб. Холодные камни не нагревались, влага каким-то чудом сюда не просачивалась, хотя мы были рядом с морем. И если я сложила на тонкий металлический поднос продукты, то они хранились внизу, как в холодильнике.

Так как спину по вечерам сильно ломило, то я небольшие порции слоеного теста заготавливала заранее, чтобы утром взять готовое и сделать уже выпечку.

Людей было немного, поэтому Матильда и Эльза справлялись. Энн тренировала мальчишек, которые освободились от работы.

Грек влетел в кухню очень сильно взволнованный. Он оглянулся, сел на стул, потом встал, взъерошил волосы.

— Говори уже, что случилось! —не удержалась я.

Он выпил кружку воды, с грохотом опустил ее:

— Дочь Бернара пропала.

Я села на стул:

— Как пропала? Как и те девочки?

Он кивнул и опять провел по волосам рукой.

— Значит, Энн права, и дети пропадают не просто так, их кто-то ворует.

— Да. И мы не знаем кто. Кэп проверяет с командой все постоялые дома и моряки бросились по проулкам и улочкам.

— Надеюсь, что ему удастся найти свою дочь.

— Между людей только и разговоров, что такого не было со времен пиратов.