— Беглому царевичу понадобился совет ничтожного монаха? Неужели ты меня послушаешь? — фыркнул служитель.

— По меньшей мере прислушаюсь, если услышу. Но сначала мне нужны знания.

— Не хочу тебя обнадеживать. Мне не дозволяется ходить дальше гостевой башни. Разумеется, в целях моей же безопасности. Много ли знает запертый в часовне монах?

— Много, если он — инсей, способный слушать воду. А если вспомнить, что лед — та же вода… то почти всё.

— Тс-с! Тихо! — монах дернулся, нервно оглянулся и еще глубже натянул капюшон. — Невежественный мальчишка, никто не способен слышать льды, они немые! А воду… ласхи не глупцы, они не пользуются естественными источниками в своих домах, а берут только воду, прошедшую обработку и магически отфильтрованную. Если бы ты получил мало-мальское образование в доме своего отца, то знал бы, что талые воды не информативны, а кипяченые — мертвы.

Яррен быстро опустил взгляд, чтобы монах не заметил мелькнувшего в них удивления.

— Прости мое невежество, фрар. Ты — первый инсей, с которым я говорю о тайнах зеленой магии.

— Но и мертвый может заговорить, если верно то, что говорят о темных, — монах похлопал Яррена по плечу.

— То есть, инсей из рода Темных Вод способен слышать измененную воду?

— Да, но не в ее твердом состоянии и не так ясно, как сильный зеленый маг слышит ручьи и реки. Да и любые примеси заглушают язык вод. Вино, отвары и настои мало что скажут даже сыну Темных вод. Но я помогу тебе, чем могу. Что именно тебя интересует, царевич?

— Я — младший лорд Ирдари, фрар, — поправил Яррен. — А интересует меня император Севера. Все, что ты можешь рассказать о нем и его магии. Все сильные и слабые стороны. И особенно — ответ на вопрос: почему он мог возненавидеть девушку, которую видел первый раз в жизни?

— Интересный вопрос. После скандальной помолвки об этом сейчас вся столица шепчется.

— И какие варианты?

— Никаких. Никто точно не знает, что происходило и происходит за дверями спальни императора, но на людях Алэр всегда был вежлив с женщинами. Потому все заметили, что он слишком… пристрастен. Есть лишь предположения, что дело не в девушке, а в самом императоре. Говорят, он сходит с ума. Все-таки триста лет — большой срок даже для мага.

— Есть вероятность, что он потерял мужскую силу, оттого и бесится? Фрейлина, проведшая с ним ночь, осталась девственницей.

— Та юная леди уже не девственница. Он отдал ее своему верному псу и палачу Феранару.

— Что? Когда?

— Час или два назад. И спасать ее уже поздно, сын вод.

Последнюю фразу служитель сказал уже в пустоту — Яррен вихрем унесся из часовни, едва не сорвав двери с петель, с такой силой их створки сгрохотали о стены.