Волк шагнул в сторону и показал на нож и три спички, лежащие на стуле.

- По обычаю, ни один из вступающих в стаю новичков не должен знать, что его ожидает испытание. У него не должно быть с собой ничего, кроме одежды, пары шкур и чаата. То есть, аркана из сыромятной оленьей кожи. Обе волчицы блестяще справились с испытанием, и если бы не это, - он снова ткнул в сторону стула, - то сейчас в посёлке был бы большой праздник. Мне очень тяжело – одна из этих самок – моя пара. Я сам одевал её, когда волчица спала, а после этого Ольгу сразу забрали женщины. Могу поручиться, на момент, когда мою самку вынесли из яранги, при ней не было ни ножа, ни спичек.  Илья?

Мужчина вздрогнул.

- Я не давал моей паре ни ножа, ни спичек, - эхом повторил он за отцом.

- Это не моё! – попыталась объяснить Ольга, но споткнулась о яростный взгляд мужа и замолчала.

- Я не разрешал тебе говорить! – рявкнул альфа, оборотни втянули головы в плечи, а жена подавилась воздухом. - Сейчас я спрашиваю свою стаю – кто из вас пошёл на нарушение обычая и снабдил самок вспомогательными предметами?

Оборотни молчали.

- Вы понимаете, что мы не можем считать испытание выполненным, раз не были соблюдены его условия? Кто знает, может быть, кроме ножа у волчиц были и другие вещи, которые и помогли им так легко найти направление, выбраться из шкур, поймать оленя?

Волки молчали.

Альфа обвёл всех тяжёлым взглядом.

- Такого позора у нас в стае ещё не было! Обманывать в принципе нехорошо, обманывать  своих –  преступление. Грош цена достижениям, если они получены при помощи обмана. И как можно верить сородичу, если он лжёт, хитрит, пренебрегает обычаями? Положим, новые самки могли не знать о правиле, но о нём, несомненно, знал тот, кто дал моей… паре… нож и спички. Волки, я разочарован! И не знаю, как наказывать провинившихся, пока их вина не подтверждена. Тундра не усеяна спичками и ножами, но вероятность, что всё это волчицы на самом деле нашли – есть. Хоть и микроскопическая. Поэтому, сейчас самок отведут в разные дома и запрут, а завтра по их следам отправятся наши лучшие следопыты. Я решил.

С последними словами Максим вышел из зала, даже не посмотрев на Ольгу.

Женщина чувствовала себя ужасно. Так вот оно что! Оказывается, их нельзя было предупреждать, именно поэтому сам Максим ей и полслова не сказал, никак не намекнул! Но Илья Алине всё выложил – почему? Настолько был не уверен в волчице или… так сильно за неё переживал? Алина ему настолько дорога?  Ей же, Ольге, он даже не попытался донести информацию, а ради Алины  пошёл на нарушение, не побоялся гнева альфы…

Осознавать это было больно. Оля дернулась, уже рот открыла, чтобы спросить сестру, пока их не успели развести, и осеклась – если она признается, что это Илья рассказал жене про испытание, наверное, альфа выяснит, что и нож со спичками у Алины появились благодаря мужу.

Она успела убедиться – слова Максима не расходятся с делом, а это значит, что Илья будет примерно наказан. Кто знает, какие у северных наказания? Уж не выговор, это точно!

Да, ей обидно, почему молодой волк предупредил жену, позаботился о ней, а про Олю забыл или не подумал. Но она и рта не раскроет, потому что не хочет, чтобы он пострадал. Не хочет ему навредить. И что же ей остаётся? Взять вину на себя, ибо волки по следам в тундре могут выяснить, у кого на самом деле был нож, и тогда Илье мало не будет. Не убьёт же Максим временную жену, если она сочинит, допустим, что обнаружила ножик неподалёку от того места, где её оставили? Сказать, что всё нашла в кухлянке, ей совесть не позволит, ведь тогда кара альфы падёт на волчиц, которые её увозили. А они ни сном, ни духом, но Максим в гневе может не особенно и разбираться.  Решено, она спасёт Илью, защитит! А муж… Что ж, пусть думает, что ей помогли, что сама бы она не прошла испытание. Она это переживёт.