- Искусство – это нечто особенное, маленькая, а не то, что может сделать каждый второй. Я считаю, что занимаюсь искусством в клинике. Того, что я делаю там, не может повторить никто на этой планете... к сожалению, - добавил он после небольшой паузы.

Кей-Ше все же успела почувствовать гордость, промелькнувшую в его эмоциях и послала ему улыбку: эгоизм выдающегося мастера боролся в нем с огромным желанием вылечить всех на свете, и это было ей понятно. На Октиании она чувствовала нечто подобное, когда одновременно хотела, чтобы вокруг было больше телепатов, но в то же время очень гордилась своей особенностью.

Мысль об этом причинила ей легкую боль. Здесь, на Горре, она никто, и хотя об этом лучше не думать - не думать не получается.

- Кей?

Берк мгновенно почувствовал перемену ее настроения, посмотрел вопросительно и не спеша подошел к ней, остановившейся около каменного деревца.

- Я в порядке. Просто немного грустно. Я всю жизнь хотела быть особенной, а на самом

деле просто провела кучу времени в четырех стенах и стала настолько посредственной, что в это невозможно поверить.

- Неправда. Ты смелая. Прилетела же ты сюда.

- У меня не было выбора, - усмехнулась Кей-Ше. - Думаешь, они спрашивали меня, хочу ли я заменить эту сумасшедшую землянку... интересно, кстати, где она сейчас.

- Очевидно, что на Октиании, - пожал плечами Берк.

- Вот у кого много смелости, так это у нее, - хмыкнула Кей, - пожалуй, даже слишком.

- Думаешь?

Она посмотрела в его невозмутимое лицо и прислушалась к такому же ровному эмоциональному фону.

- Ты не волнуешься за нее? Все-таки она должна была стать твоей невестой.

- Я ее не знаю и теперь мы никогда не встретимся. Предпочитаю волноваться за тех, кто рядом, - ответил Берк и посмотрел на Кей-Ше таким взглядом, что прямо в центре груди у нее что-то всколыхнулось и разлилось чудесным приятным теплом.

Тихонько вздохнув, она опустила глаза и остановила взгляд на каменном дереве:

- Не могу понять... почему ты так резко изменился? Мне было ужасно одиноко все это время в клинике, и тебе вообще не было дела до...

- Прости. Я был не в порядке, - неожиданно признался Берк. - Не осознавал, насколько тебе тяжело.

- Не в порядке? - изумленно переспросила Кей-Ше. - Ты? - У меня тоже бывают травмы. Я полечился позавчера.
- Так вот в чем дело...
- Да. Расскажи мне обо всем.

- О чем именно? - удивленно моргнула Кей-Ше.

- Обо всем, - Берк сделал широкий жест рукой, - как тебе на Горре? Расскажи, о чем ты думала все это время.

- Ты и так читаешь мои мысли, - засмеялась она.
- К счастью, не все до единой.
- Намекаешь, что у меня в голове бардак?
- Не намекаю. Прямо говорю. Но это ничего, с этого все начинают.

Кей-Ше снова посмотрела в его глаза, излучавшие только мягкий юмор и доброжелательность, и вдруг поняла, что действительно хочет выговориться.

- А знаешь...

Едва она открыла рот, еще толком не понимая, что именно хочет сказать, как из нее сплошным потоком, словно сами собой, вдруг полились впечатления. Она начала с первого дня и выговорила все, о чем столько времени не с кем было поговорить, включая Зарема, которого она всегда старалась не напрягать лишними беседами, боясь, что он исчезнет. И потому больше слушала.

А Берк оказался таким внимательным слушателем, что она сама не заметила, как проговорила без остановки почти час подряд - пока они гуляли по нижней террасе между скульптурами, потом снова поднялись наверх, зашли в гостиную за напитками, снова вернулись на террасу и сели в кресла, потягивая сок и глядя на звезды. А Кей-Ше все рассказывала и рассказывала. О каких-то деталях вроде того, что очень непривычно пить только холодные напитки на Горре и странно, что все время хорошая погода.