– С жалобой-то разобрался?

– Да, – довольно ухмыляюсь. – Добровольская сказала, что не знает меня.

– Ну так надо было познакомиться заново. – Тиму лишь бы зубоскалить.

– А я и познакомился. И даже телефон ей дал, – подмигиваю другу. – Твой.

Откладываю бумаги в сторону и откидываюсь на спинку кресла. День выдался продуктивный, столько всего успела, и вот капля дегтя в этой бочке меда не заставила себя ждать. В голове неприятно стучат маленькие молоточки, а перед глазами мелькают черные мушки. Явный вестник приближающейся мигрени. Как же не вовремя…

Прикрываю глаза и напряженно думаю. Две встречи сегодня еще запланированы, но придется отменить. Не смогу. И мужу составить компанию в ресторане с сыном тоже. Беру телефон и сразу набираю его.

– Да, дорогая, – тепло отзывается он.

– Виталь, я не смогу пойти с вами в ресторан.

– Что-то случилось? – Тон становится обеспокоенным.

– Голова начинает болеть, – честно признаюсь и сдавливаю висок.

– Езжай домой, отдыхай, – вздыхает Виталий.

– Я поеду к Моцарту… – Квартира, в которой живет лишь мой кот. – Вы с сыном наверняка захотите поехать к нам.

А я терпеть не могу его сына. Но вслух никогда этого не скажу. Виталий души не чает в единственном отпрыске. И любую критику в его адрес воспринимает очень болезненно. Даже от меня.

– Хорошо, – на удивление быстро соглашается муж. – Созвонимся вечером.

– Да.

Сбрасываю звонок и облегченно выдыхаю. Хоть одной неприятности удалось избежать, и на том спасибо. Выпиваю таблетки и иду в столовую. Надо немного перекусить, а то я не доеду до дома.

Беру легкий салат, так, чисто пожевать, и сок. Присаживаюсь за самый неприметный столик, прячась от посторонних глаз. Общаться мне сейчас особенно сложно. Закидываю ложку салата, методично жую, не ощущая вкуса, и массирую висок. Должно же стать хоть немного легче.

– Эмма Эдуардовна. – Бархатистый голос мурашками разбегается по коже. – Можно я присяду?

Узнаю его мгновенно и сразу прихожу в тонус. Вот только Воронцова мне и не хватало для полного счастья. Этот не упустит возможности поиздеваться.

– Нет, нельзя, – хочется ответить строго, но получается как-то жалко.

Игорь игнорирует мой ответ и беспардонно падает на стул. Ставит чашку с кофе и вольготно откидывается на спинку. Под его взглядом чувствую себя как под лупой.

– Чего тебе, Воронцов? – раздраженно веду плечами и смотрю ему в глаза.

Когда же эта таблетка подействует?

– Головную боль терпеть нельзя, – словно между делом замечает он и невозмутимо размешивает кофе, словно нарочно ударяя ложкой о края чашки.

– Откуда… – договорить не хватает сил, неприятно морщусь и сжимаю виски.

– Я знаю отличное средство. – Игорь наклоняться ко мне и хрипло шепчет.

– Воронцов! – вскрикиваю и отшатываюсь. – Что у тебя за мысли?

– Я не знаю, о чем вы подумали, – он расплывается в опасной, кошачьей усмешке, – но имел в виду массаж, – поднимается на ноги и медленно приближается. – Вы позволите?

Что? Массаж? Мне? Охренел, что ли?!

– Нет! – пытаюсь встать, но он давит на плечи, не позволяя подняться.

– Перестаньте, – шепчет хрипло, опаляя горячим дыханием и мягко массирует шею.

– Не трогай меня, – выворачиваюсь, но не слишком активно.

– Тихо, не дергайтесь…

От шеи поднимается к затылку, а затем обратно, разгоняя кровь. Его пальцы такие мягкие и в то же время уверенные. Сдаюсь и прикрываю глаза от удовольствия. Это действительно круто. Едва не растекаюсь лужицей.

– Лучше? – Вкрадчивый голос ласкает слух.

– Что?

Я немного потерялась и не могу сразу сообразить, чего Игорь от меня хочет.