– Не можешь оставить хорошее впечатление –

оставь незабываемое!

После меня – вот такое!

Протаскавшись по городу до позднего вечера, Влада всё же явилась к месту казни, чтобы потом ещё час стоять под окнами дома Багдасарова и уговаривать себя войти. Но вдруг выяснилось, что на это у неё недостаёт никакого благоразумия.

Она успела раз сто пожалеть, что в пиковый момент прошла мимо бара и не накатила для храбрости – там постоянным клиентам наливали в долг. Да и обещанной речи, собственно, не подготовила. Сдались Багдасарову её речи в принципе! И вся его бравада – не больше, чем тест на вшивость. Если Влада опустится до унизительного упрашивания, то грош ей цена. Ну а если Багдасаров в уговорах, действительно, нуждается, то придётся испытать его сердце на прочность уже в ближайшее время.

Руки и ноги успели задубеть от сырого февральского холода, а желания сдвинуться с места так и не прибавилось. Из подъезда выбрался запоздалый собачник с питомцем. Что-то мелкое и юркое рвануло прямо к Владе и зашлось визгливым лаем.

– Какой же ты шумный! – отстучала она зубами. Вот тогда окончательно почувствовала, как холод сковал тело, и всё же сделала первый несмелый шаг.

В квартиру Влада поднималась по лестнице. Из принципа. Если бы ей выдали тяжеленный камень, который нужно катить вверх, было бы ещё лучше! Тогда был шанс почувствовать усталость, тяжесть в онемевших конечностях, выгнать из тела мерзкий озноб. И всё это лучше, чем стучать перед Багдасаровым зубами, заикаться и трястись, по крупицам выжимая из него жалость. Всё это лучше! Вот только подходящего камня поблизости не нашлось.

Дрожь в теле одолела на границе девятого и десятого этажей. Идти дальше Влада просто не могла, а потому села, прижавшись спиной к закрытой экраном батарее и крепко зажмурилась. Из-за двери одной из квартир тут же выглянула бдительная старушка, обозвала Владу наркоманкой и советовала свалить, пока не приехала полиция. Интересно, чем ей не угодила охрана с дубинками и шокерами, что встречала жильцов на входе? Уж они бы справились куда быстрее. А ещё интересней было, откуда вообще в доме высокой культуры… и достатка… берутся такие вот бдительные старушки.

Буквально соскребая остатки сил, Влада встала и, цепко схватившись за перила, сумела-таки поднять своё тело на пару недостающих этажей. И вдруг показалось, что камень… тот самый, неподъёмный… что он всё же висел у неё за плечами. И вместо того, чтобы катить, Влада выбрала тянуть его за собой.

Что лучше: воспользоваться ключами или нажать на кнопку квартирного домофона, она определялась долго. Порог, который много раз перепрыгивала легко и непринуждённо, вдруг показался неприступной крепостью, но и это препятствие преодолеть всё же пришлось.

Войдя, Влада услышала негромкую расслабляющую музыку, стеклянный звон и женский смех. Она не стала швырять тяжёлую связку, извещая о своём появлении, а аккуратно вернула её в глубокий карман. После выглянула и поджала губы: Багдасаров, как всегда, развлекался с тёлкой! Прежде подобное веселье она обрывала, не особо заботясь об интересах хозяина гостеприимного дома. Нечасто, конечно, и только в случае, если это были предварительные ласки. А в моменты, когда Багдасаров драл их, как кошек, до визга и хрипов, Влада предпочитала удаляться незамеченной. И после не появлялась ещё день, два, три…

С головой накрывало смущение, да и неловкость не позволяла так же непринуждённо смотреть Багдасарову в глаза. Потом отпускало.

Сейчас Влада смотрела вовсе не на обнажённую девицу, что крутилась перед мужчиной, как барашек на вертеле… демонстрируя самые румяные, самые аппетитные места. Мягко, томно, эротично… Она умела доставлять удовольствие, даже не касаясь. Но нет… Влада смотрела не на неё, а на напряжённого, как струна, Багдасарова. Ведь девица беспокоила его в последнюю очередь. У него был пустой взгляд, безразличное лицо и совершенно отстранённая поза.