этого человека сжимала её руку. Его пальцы касались её кожи, и так это было приятно, так тепло, что хотелось броситься ему на шею.

Да, Вероника, очевидно, сошла с ума, но что поделать… Любовь — она такая, даже если это больная и невзаимная одержимость.

— Пошли, — повторил Егор Иванович и Вероника покорно поплелась следом.

Примечание:

*Он сорвался с губ и покатился камнем вниз,
РазбилосьсердцебелокуройФлердеЛис.
Святая дева, ты не в силах мне помочь,
Любви запретной не дано мне превозмочь.

«Belle» — мюзикл «Нотр Дам Де Пари» (русская версия)

2. ... чем меньше женщину мы любим...*

Егор Иванович Волков люто ненавидел Веронику Соболеву, и это не обсуждалось.

Вот сейчас он вёл её за собой, сжимал её ладонь, а хотелось всю руку разом сломать, раздробить дурочке каждую косточку, прогрызть шею, чтобы фонтаном лилась кровь…

И надо же было из всего ВУЗа, его застала с Ивановой именно эта «Звезда».

Ненависть Волкова к Соболевой брала своё начало ещё на её первом курсе. Он плохо запоминал имена и фамилии студенток, они часто крутились рядом, и что-то подсказывало, только из-за пресловутого «запретный плод сладок», «студентка и преподаватель», «разница в возрасте», «влюбиться во властного героя» и тд. и тп.

Но вот Веронику Соболеву запомнил навсегда… занятная там вышла история.

Назначил он, значит, группе рефераты делать. Ничего особенного, стандартная задача, все равны. Ну чу-уть больше объём, чем обычно, но у «звезды» оказались другие планы… У «звезды» выступление на каком-то конкурсе, и угроза неуда за непринесённый в срок реферат ей не понравилась. А пересдачу Егор Иванович назначать отказался из принципа.

И пошла «звезда» в деканат, где её все знали как родную уже к началу второго семестра, и попросила о поблажке. И нет, это не необычно, но вот никак не любил таких «звёзд» Егор Иванович. И кому угодно они могли лить в уши про свои танцевальные успехи… только не ему.

И вот теперь опять эта Соболева на его пути, только он не собирался ей потакать. Тогда по неопытности пошёл на поводу у деканата, но больше такого не повторится, и как только «звезда» до третьего курса не отчисленная дожила, непонятно.

— Ну что, ябеда? — прошептал он, прижав руки Соболевой к стене в пустой аудитории.

От такого тесного контакта бедолажка «звезда» вся затряслась.

И поделом, Егор Иванович знал, что она его боится. Что дёргается, бледнеет и краснеет всякий раз при встрече.

— Думаешь, что я теперь у тебя в капкане? — он улыбнулся, и Вероника опустила взгляд.

— О чём вы?..

— Я, думаешь, не понимаю, что такой ябеде как ты эта информация будет очень полезна? — его голос пробирал Веронику до самых косточек. Ледяной и язвительный.

Для бедняжки Соболевой сейчас крошился на кусочки мир, и она мечтала спрятаться и никогда больше не высовывать свой нос из норы, только волк-Егор Иванович всё-равно найдёт этого испуганного зверька… Найдёт и отомстит за лень, за удручающее равнодушие к учёбе, за жалобу ту, за всякий раз, когда к нему подходили и просили за «звезду» и упрекали его маячащим на горизонте отчислением. За все поблажки, которые давали таким как она «бюджетницам» с шилом в заднице, которые идут напролом и крутятся у всех на виду, танцуют-поют-поднимают целину в стройотрядах, ну всё делают, только не получают образование.

И почему-то именно на Соболевой у Егора триггер. Она — лицо всех этих лентяев. Их предводитель. Ему казалось, что избавившись от неё — он повергнет зло. Ну, слова, конечно, громкие, но вот в этот самый момент мысли были такими.

А прижатая к стене Соболева наполнялась злостью и силой.