— Ась? — она подняла голову и уставилась на Роню. — Ой… да я глупая! Представь, поменяла билет и выехала на три часа раньше, и никому не сказала! А телефон сел… меня ж и не ждут ещё! Прихожу — дома никого. И ключи не стала брать…

Из двери Рониной квартиры выглянули три рыжие головы, расплылись в улыбках и с интересом уставились на женщину.

— Идёмте к нам. Телефон реанимируем, у нас подождёте, — предложила Роня, не дожидаясь ответа взяла за ручку сумку.

— Да что вы! — начала было женщина, но тут остальные Соболевы высыпали из квартиры.

— А вас как зовут? — спросил Влад, помогая женщине подняться.

— Ирина…

— Значит мама-Ирина, — подмигнул Константин, открывая пошире дверь.

— Дак я… — начала было несчастная, окружённая Соболевыми, нежданная гостья соседей.

— Мама-Ирина, а вы борщ варить умеете? — глаза Валеры загорелись, и все трое его родственников замерли и уставились на маму-Ирину.

— А мамины котлетки? — Константин оттолкнул брата.

— А у нас… — начала было Роня, но мама-Ирина покачала головой.

— Поняла я вас, шаром в холодильнике покати, эх вы…. — и уже безо всякой помощи направилась в квартиру.

В семье Соболевых маму ужасно любили, по маме ужасно скучали и к любой маме относились как к богине, так что незнакомке с лестничной клетки не суждено было нынче остаться одной, не под той дверью она решила посидеть…

Уже спустя час все четверо хищно наблюдали как шинкуются овощи, как наполняется скучающая по этому кухня запахами еды и как пухлые ручки мамы-Ирины порхают над разделочной доской.

— Смотрите, — шепнула Роня. — Окна запотели…

— И правда, — кивнул Влад, и все четверо уставились на запотевшее от готовки стекло, а потом как зачарованные зверята подошли к нему. — Как в детстве, помните?

— Ага… — Константин вздохнул. — И на улице холодно стало-о…

— В школу идёшь, а под ногами застывшая в лёд грязь хрустит, — рассмеялась Роня и почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы.

Мама Ирина замерла, уставившись на чужих детей. Эти ребята ей понравились сразу, хоть и странно было, только что сидеть в подъезде и вот так оказаться оккупированной. Но быть «мамой» этих странных ребят оказалось слишком весело, аж уходить не хотелось.

— А если суббота, мама дома. Приходишь домой, а она сварила борщ и нажарила беляшиков, — Валера с тоской посмотрел на маму-Ирину.

— Жалко, что мы уже не школьники, — Влад тоже посмотрел на маму-Ирину, а через мгновение она оказалась под прицелом всех четверых.

Дети смотрели на неё жалобно так, будто о чём-то просили.

— Эх вы, несчастные! — усмехнулась она. — Доставайте сметанку!

***

Ирина Васильевна Волкова накормила Соболевых борщом, нажарила им котлет и с наслаждением наблюдала, как чужие дети скачут вокруг: посуду моют, чай наливают, конфетки дают.

Ирина Васильевна Волкова сидела и с улыбкой слушала их болтовню, а дети будто сотню лет ни с кем не говорили, выдавали всё подряд, как родной маме.

— А где же ваша мама? — спросила наконец Ирина Васильевна.

— Дома, — кивнул Влад и сел напротив Ирины Васильевны.

— Просто кроме нас у неё ещё двое, — Роня погладила старшего брата по голове. — А нам нужно было стать самостоятельными.

— Мы слишком домашние, — сказал Константин. — Ну знаете… очень нам нравится всё это… да и сложно с нами маме, столько лет тянула погодок, да ещё мы близнецы. И девчонкам нужно внимание.

— И хватит уже сидеть на маминой шее! — объявил Влад, будто этот вопрос они решали прямо сейчас, а Ирина Васильевна печально покачала головой.

— Ох, детки…

И все четверо расплылись в широченных улыбках.