Поэтому наши леса неприкосновенны. Люди боятся заходить. И не без причины… Дриады рьяно защищают свою территорию.

Но не всякое дерево сердце дриады. Это особые виды, поистине красивые. Прорастают в глубине леса. Если нимфа пожелает, может пересадить дерево, пока оно на стадии прорастания. Свое я давно пересадила. Еще в позапрошлой жизни. Подальше и от лесорубов, и от остальных нимф…

Сердце вдруг защемило при воспоминании о моей магнолии. Меня давненько не было рядом с ней. Напрасно я так затянула с этим. Тоска тоже убивает.

— О, представление начинается, — выдернула из мыслей Ралья. Беспардонно схватила меня за руку — я чуть не шикнула на нее — и потащила к сцене. — Давай поспешим. Все места займут.

Отдать внимание тому, что творилось на помосте, не получалось. Кто-то плясал, кто-то пел и что-то говорил… А мои мысли крутились вокруг моей сиреневой магнолии.

Ух, спустить бы волота на эту девчонку! И надо же было ей заговорить со МНОЙ, с нимфой, черт ее дери. Только грусть нагнала своими словами.

Нехорошо что-то. Внутри как будто все стянуло в тугой узел. Сердце дрожало — сильно, мучительно сильно. Схватилась за ворот, оттянула. Душно.

— Эй, ты в порядке? — в голосе Ральи послышались тревога и — что странно — любопытство. Или мне показалось? — Что с тобой? Ты вся красная.

Она поднесла руку к моей щеке, успела коснуться, прежде чем я отбила ее.

О Великая Мать! От этого касания стало в разы хуже. Тело будто облизывали языки пламени.

— Да у тебя жар! Лира?..

Ее голос слился с неожиданно раздавшимся ударом. Вскинула глаза к сцене и чуть воздухом не подавилась.

Артист улыбался толпе и… рубил дерево. Должно быть, это была такая сценка — за его спиной мельтешил переодетый в волка мужчина… Но следующий удар показался ударом в сердце. Вздрогнула, со всей силы сжала ткань на груди.

Еще один удар. Резкий. Громкий.

Все тело задрожало, и перед глазами предстала жуткая картина. Моя магнолия. Моя бедная магнолия... Листья устилают землю, из коры сочится кровь. Некто в плаще одним ударом разрубает ствол.

Я буквально лишилась дыхания. Не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть. И сквозь эту странную боль чувствовала спиной чей-то пристальный злой взгляд.

Ралья положила ладонь на мое плечо, и это словно бы высосало из меня последние силы. Из носа хлынула кровь — я почувствовала ее, густую и теплую, на губах.

Не выдержала. Закрыла глаза и провалилась в беспамятство, услышав перед этим чей-то крик.

10. 10. Страх перед Темными. Лира

Моя магнолия не может быть ранена. Не может быть найдена: она спрятана. Очень хорошо спрятана.

С этими мыслями и еще свежим воспоминанием о разрубленном дереве я и очнулась. Солнечный свет безжалостно ударил по лицу, вынуждая сощуриться. Голова трещала так, будто на нее случайно волот наступил, и из-за страха, в тиски сжимающего сердце, боль только усиливалась.

— Вы проснулись. — Передо мной возникла служанка с совершенно бесстрастным выражением лица. — Сообщу Его Высочеству.

— Нет, постой… — мой стон не долетел до нее: она мигом выскочила из комнаты.

Замечательно. Несколько минут наедине с самой собой — о большем, похоже, здесь мечтать вредно.

Перевернулась на бок, сжимая в руках подушку, и уставилась в окно. Птицы поют. О чем, интересно?.. Их тонкий голосок завораживает и незаметно вводит в транс, ловко управляет чувствами, так же, как некто неизвестный, но, судя по всему, определенно не желающий мне добра, управлял моим сознанием вчера на представлении.

Это не было случайностью. Кто-то вызвал иллюзию. Кто-то намеренно вынудил меня думать о моей магнолии и, когда я в красках представила ее, залез в мою голову. Ударил по самому больному, по самому сокровенному — душе и сердцу. Я уверена, что Ралья неслучайно завела со мной разговор. Вот так удача — поговорила с нимфой о нимфах. В такие совпадения я не верю.