— Присядь. Поговорим.

Я воспользовалась приглашением и, не дожидаясь новых вопросов, спросила:

— Откуда стало известно о том, что заколки находились у Дэссы?

— Что? — Арден как будто опешил. — Почему это тебя так волнует?

— Дэсса не виновата в краже. Я уверена, её кто-то оговорил.

Мне показалось, или Арден не понял, за кого я только вступилась? Что ему слуги? Да, они живут в сытости и тепле, но всё же для дракона — мелкая пыль. Какая разница, кто из них виноват в преступлении? Водный хмурился, явно пытаясь предугадать суть предстоящего разговора. И предпочёл молчать, оставляя для себя преимущество.

— Вы узнали, что змейки зашиты в её матрасе. Откуда? Как это произошло?

— Я расскажу, — произнёс Арден. — Но позволь мне объясниться сначала. Выслушай.

Стоило усилий подавить тяжкий вздох. Я предполагала, что дракон рано или поздно захочет выяснить отношения. Пришлось кивнуть. А что мне оставалось? Я по-прежнему зависела от Водного и его доброй воли.

— Мне очень неприятно, что ты вернула подарки, — попробовал он надавить.

Арден не сводил с меня глаз. Наступила пауза, ответом на которую стал мой спокойный, почти равнодушный вид. Меня нисколько не смущал собственный поступок, и дракон это понял. Какое может быть раскаяние после сознательного решения? Если он огорчился, мне жаль. Ведь сам напросился!

— Но я сам виноват, — гораздо мягче продолжил Лидосский. — Заставил тебя терпеть мою назойливость. Следовало прислушаться к твоим желаниям. Не надоедать с украшениями, не предлагать бальзам.

— Не действовать исподтишка, — подчеркнула я сложившийся факт.

Я не обвиняла дракона в том, что он заставил меня отращивать волосы. Сама вызвалась. Ведь могла подстричь их сразу, как только увидела длинными? Могла. Не стала. Но в данном случае мы оба понимали, что подсовывание втихаря средств по уходу за волосами не является благородным поступком.

— Мне следовало предупредить о бальзаме заранее, но я предполагал, что ты откажешься.

Правильно предполагал. И нашёл выход, предоставив мне шанс распробовать «волшебное средство» на практике. Вдруг понравится? И, похоже, дракон извинялся.

— Прости. Подобное не повторится.

О! И правда, просит прощенья. Я кивнула. Верить или не верить его словам не могла. Время покажет, но хотя бы признался в том, что перегнул. По крайней мере, данное раньше обещание — не лезть мне в голову, Арден выполнял, чем весьма обнадёживал.

— Хорошо. Так что с заколками? — вернулась к делу. — Каким образом, стража узнала, что они зашиты в матрас?

Арден почему-то вздохнул. Тень досады скользнула по его лицу, но быстро растворилась улыбкой. Неужели, ожидания не оправдала? Или он надеялся, что я растрогаюсь и брошусь в его объятья?

— Мне прислали накануне записку. Без подписи.

— Можно взглянуть?

Арден поднялся, чтобы спустя минуту передать мне тонкий лист с тремя корявыми строчками. Человек, написавший записку, либо очень плохо владеет письмом, либо выводил буквы левой рукой...

Я задумалась. Из нескольких подозреваемых, самый главный был, пожалуй, один.

— У меня есть просьба...

Подняла глаза на дракона, и тот опустился на пол рядом со мной. Так, чтобы наши лица оказались друг напротив друга. Мужской взгляд я выдержала с трудом. Уж очень он был выразительным, цепким и в то же время задумчивым.

— Для тебя — всё, что угодно.

— Нужно собрать кое-кого из прислуги. Липпу. Тони. Мили и Льен.

— Я распоряжусь, — Арден кивнул и взял меня за руку.

Скажем так: на удивление быстро нашёл её закопанную в волосах. Выудил из буро-зелёной копны и поднёс к губам. Обжёг горячим дыханием. Приложил ладонь к своей щеке, заставляя меня почувствовать гладкую тёплую кожу. Повёл руку, моделируя нехитрую ласку, снова поцеловал. Нежно, с каким-то внутренним трепетом прямо в раскрытые пальцы. Кровь зашумела в висках, прилила к щекам и отхлынула от красноречивого взгляда.