— О... Это... Вы и это знаете?

Арден хмыкнул, проявив недвусмысленный интерес. Я же... Чёрт... Как бы не прилетело глупой служанке и за то, что надевала чужое.

— Что было дальше? Не будем уклоняться от темы.

— Мне стало так больно... Так больно! Я в тот день убиралась в зале с коллекцией. Я ненавидела Дэссу. Вы понимаете? Она прикрывалась несчастной любовью, а сама строила глазки моему жениху!

— Что вы сделали?

— Я взяла змеек Алайи.

— А камни с белой лилией и цаплей?

— Камни? — служанка отпрянула, спиной прижимаясь к спинке стула. — Я не брала никакие камни. Нет! — энергично замотала головой. — Нет! Не подумайте!

— Продолжим, — я не удержалась от вздоха. — Вы взяли только змеек. Зачем?

Липпа зло прищурилась.

— Я решила уничтожить её. Раздавить. Но потом...

Мы терпеливо ждали, пока служанка совладает с эмоциями.

— Пришёл Тони, принёс цветы и... колечко. Ему доставили его с Леврии. Красивенькое такое, с жёлтым камушком внутри. Он клялся в любви. Мы наметили дату свадьбы.

— Почему не вернули змеек?

— Я хотела. Правда, хотела, но в тот день, — Липпа перевела взгляд на дракона. — Милорд нас созвал всех и оповестил о краже. Вот тогда я испугалась. Я сильно испугалась.

— Трусость заставила вшить змеек в чужой матрас? — криво усмехнулся Арден. — Очень подлый поступок.

Я приподняла брови, но постаралась спрятать эмоции. Чья бы корова мычала! Ещё неизвестно, кому принадлежит гран-при за подлость в подводной клоаке из лжи и коварства.

— Не-е-ет! — не разочаровала служанка. — Не так! Дело в том... Дело в том, что я узнала... Услышала на кухне... Что за день до подарка... Тони с Дэссой ругались. Он... Я узнала, что он явился с кольцом после того, как Дэсса ему отказала. Она сказала, что любит другого. А Тони сказал, что любит её.

Липпа горько разрыдалась, сгорбилась, вмиг состарившись лет на пять. Я ей не мешала, вспоминая Артёма. Вся боль, все слёзы, все мысли вдруг нахлынули, погружая меня в не такое уж и далёкое прошлое. Он ведь меня предал тогда...

— Дальше что? — нетерпеливо продолжил Арден.

— Дальше я вшила заколки, когда Лами и Дэсса ушли в мастерскую и... написала записку.

Я прикинула. Как раз примерно в эти часы разлетелись притяжители Ланорда. Чуть пораньше бы стали искать, и виновница была бы другой.

— Стража! — Арден не стал больше ждать. — Уведите эту служанку. Ту, что сидит за кражу, выпустите.

— О, милорд! — Липпа вскочила и бросилась в ноги дракону. — Смилуйтесь, прошу. Я вам верой и правдой служила. Не будьте строги со мной. Я... Это... Простите... Ревность, она глаза застила!

Лидосский отступил на шаг, как будто даже брезгливо. Плотно сомкнутые, искривлённые губы, надменный взгляд и тень отвращения на лице от вынужденного унижения Липпы. И тогда служанка кинулась ко мне.

— Леди Ольга. Прошу вас! Ну вы то меня понимаете? Это Тони виноват, что так вышло! И Дэсса! Не я! Понимаете? Я — жертва. Я всего лишь люблю!

Отрицательно покачав головой, я показала, что не мне здесь решать. В конце концов, надо думать, что и как делаешь, и нести ответственность за поступки. Для меня же произошедшее стало ещё одним доказательством того, что бывает, когда додумываешь за других.

Липпа оказалась одной из женщин, живущих эмоциями. Она позволяла им управлять собой и, к сожалению, поплатилась. В порыве подсунула змеек, оклеветала невинную, зная, что той грозит наказание. А раскаялась только после поимки. Если ещё раскаялась...

Теперь служанка винила в происходящем что угодно, кого угодно, но не себя. Не хотела брать ответственность за свершённое. Что ж... Тот самый случай, когда человек предпочитает врать себе и другим из удобства и не желания в себе что-то менять. Липпа не уважала себя. Какое к ней уважение появится у других?