Пилия сухо рассказала о визите Рейно, а потом он сам вознамерился найти её и потребовать объяснений.

Нашёл... И вот чудом сдержался.

Аллерский нежно обнимал Ольгу, пока та пылко прижималась к нему. Никакого сопротивления, мягкие голоса, душевная близость. Что связывает этих двоих? Когда и что он упустил, позволив Ланорду посещать его крепость без спроса?

Ольга, конечно, сбежала. Гордая, не желающая отвечать на вопросы. Жуткая в своём стремлении досадить.

Эти волосы... Разве он такие имел ввиду, когда сказал, что с длинными ей будет лучше? Почему она превратно истолковала его простую невинную прихоть?

Ещё вчера на ужине начался перебор. Волосы были везде, они прятали соблазнительные изгибы, которыми он до сих пор любовался... Пожалуй, только лицо и голос напоминали о той, кого он украл, не в силах справиться с безрассудным порывом.

Ну да... Ещё вчера он думал, что Ольге не помешает в полной мере «насладиться» собственной глупостью. Хочет носить копну? Пусть. Он терпелив. Рано или поздно, поймёт, что манипулировать им не получится. И решение отращивать волосы, она сама приняла. Он не настаивал. Предложение испробовать силу магии всего лишь предложение и... его личные оправдания. На самом деле он хотел видеть Ольгу послушной, уступчивой, любящей. Но стало всё только хуже.

«Всё вы понимаете, Арден!»

До сих пор в ушах звучали её слова, и он впервые задумался. Провожал взглядом девушку с прямой спиной, расправленными гордо плечами и... любовался. Она вновь бросала его: несломленная, уверенная в себе, невзирая на тяжесть, волочившуюся под ногами... И вызывала внутри жгучее чувство добиваться её покорности дальше.

— Ты дурак, Арден! — произнёс Ланорд, как только закрылась дверь. — Даррван.

— А ты, смотрю, очень скорый. И давно вы на «ты»? — зло бросил и оказался пригвождённым ответом.

— Давно.

— Какого ра'кшама ты здесь делаешь? — прищурился. — Сам расскажешь, как на этот раз обошёл главный портал?

— Я чувствую Ольгу, её настроение. И у меня есть субартефакт, подаренный тобой. Забыл?

Арден едва не скрипнул зубами и сузил глаза. Напряжение ещё больше усилилось, превращая его в опасную стальную машину, готовую перемолоть кости новоявленному врагу.

— Мне, кажется, — процедил, — ты зарываешься, друг. Ты не в Раниндаре и здесь не дворец для любовных интриг.

— Поэтому плести интриги ты предпочитаешь сам? — насмешливо прищурился Аллерский. — Издеваешься над беззащитной, наслаждаешься её страданиями.

— По-моему, ты не в себе. Я за неё отвечаю.

— И держишь насильно.

— Она в гостях.

— Серьёзно? В таких, что не может уйти? Кого ты обманываешь? Порталы она открывать не умеет. Заколки нашлись. А камни с самого начала были у тебя? Так?

— Они лишь предлог. Средство её удержать. А ты мешаешь. Вертишься вокруг моей женщины.

— Она не твоя. До сих пор не стала и навряд ли ей станет. Не видишь, с каждым днём она от тебя отдаляется? Драгоценности вернула, волосы назло отращивает, разговаривать не хочет. Разве так себя ведёт влюблённая женщина?

— Это ты нагло вмешался. И даже не скрываешься, играя роль милого доброго друга.

Ланорд невесело усмехнулся, вызвав ещё большее раздражение. Что Аллерский пытается ему доказать? Как он мучает Ольгу, у ног которой роскошь, влиятельный, сильный дракон, готовый исполнять её любые желания?

— А что ты хотел? — Ланорд шагнул к нему, не обращая внимание на его злость. — Я должен поддерживать тебя в играх? Хочешь её сломать? Ты ослеплён. Она закрыта и недоступна. До сих пор. Ты хоть понимаешь, чем всё закончится, если не остановишься вовремя?