Я не замечаю, как Тимур отшвыривает мою блузку и избавляет меня от брюк. В его руках я таю, как снег по весне. Теряю твердость. Лужицей растекаюсь. Всего пара секунд – и вот я уже обнажена. На мне лишь тонкие кружевные трусики. На нем – недвусмысленно топорщащиеся брюки.

– Ты веришь мне? – интересуется севшим от возбуждения голосом.

Я не знаю, о чем он говорит: о своей невиновности и вине его бывшей девушки или о том, что случится прямо сейчас, но отвечаю единственно возможным:

– Верю.

И это правда. По обоим пунктам.

Хватаю пряжку его ремня и тяну на себя. Пальцы не слушаются. По коже бежит дрожь. Ремень Алаева не поддается, и я, изнывая от желания, приподнимаю таз и начинаю тереться своей промежностью об его вздымающийся пах. Даже через ткань ощущения запредельно острые.

Прямо током по голым нервам. Дофамином по мозгам.

– Помоги мне, – хнычу я.

– Сука… – сквозь зубы шипит Алаев, гневаясь на свою капризную пряжку.

Размашистым движением он натягивает кончик ремня, а затем наконец расстегивает его. Пара ловких манипуляций – и брюки летят на пол, еще одна – и боксеры Тимура присоединяются к ним.

На секунду у меня перехватывает дыхание. Потому что это он. Потому что я столько раз представляла его обнаженным. Фантазировала, каково это чувствовать на себе тяжесть его тела, ощущать его твердь между ног…

Стыдно признаться… Хотя нет, сейчас уже не стыдно: Тимур был моей первой влажной мечтой. Первой и несбывшейся. Глупо отрицать, нас всегда тянуло друг к другу. На самом низменном, животном уровне. Он хотел меня, я хотела его, но обстоятельства были против нас.

Однако сейчас запретный плод лежит на блюдечке.

Протяни руку, возьми. Нырни в желанную бездну. И будь что будет.

Там Тимур тоже очень красивый. Эстетика четких линий завораживает. Упругие изгибы чаруют. Хочется поставить миг на паузу и как следует налюбоваться им. Молодым. Сильным. Полным неуемной мужской энергии.

Однако вдоволь насладиться видом не выходит. Алаев снова накрывает меня собой и, опершись на локти, цепляет мой взгляд своим, диким и пылающим. В его карих глазах мерцают искры, в моих – наверняка читается нетерпение. Я так хочу, чтобы мы стали одним целым, что готова умолять его об этом. Плакать, пищать, царапать его спину ногтями – делать все, лишь бы поскорее почувствовать наполненность…

– Хочу тебя, – из моего рта вырывается хриплый стон.

Приподнимаю голову и кусаю его губы. Краду еще один бешеный, немыслимый по энергетической мощи поцелуй. Переплетаем языки, ударяемся зубами, глухо стонем друг другу в рот… Больше. Сильнее. Ближе. Сил на сопротивление уже нет. Звенящий грохот затягивает слух. Красная пелена похоти застилает взор.

Ни имени своего не помню, ни себя. Полное забвение. Тотальное расщепление в моменте. На сотни, тысячи вибрирующих кусочков…

– Тимур, прошу…

Качнувшись вперед, Алаев двигает бедрами и входит в меня до основания. Тело прошибает ток. Позвоночник выгибает дугой. От головы до пят прокатывается такой мощный импульс, что нервные окончания воспаляются до ощущения покалывания.

Хватаю ртом воздух, пытаясь осознать себя во времени и пространстве, но ничего не получается. Меня неумолимо смывает с берегов реальности. Глаза закатываются, дыхание тяжелеет, животное упрямо вытесняет человеческое…

Не отрывая взгляда от моего лица, Тимур продолжает ритмичные толчки. Смотрит пытливо и внимательно. Впитывает мои эмоции, не пропуская не единой. Ума не приложу, как ему удается оставаться таким сосредоточенным…

– Охренеть, какая ты горячая, – замедлив темп, Алаев проводит пальцем по моей нижней губе, слегка сдвигая ее в сторону.