Не могу смотреть на неё без улыбки.

До сих пор не понимаю, как можно просто бросить такую сладкую девочку…

Это же бесчеловечно.

Впрочем, чего ещё было ожидать от Марьяны?

Её материнские инстинкты покоятся на дней той же глубокой ямы, что и моя способность шутить.

– Ну вот, Соня, ты проспала всё самое интересное. С папой не познакомилась. Хотя знаешь, не так уж много ты потеряла, потому что твой папа… Твой папа, он…

Во мне снова вспыхивает злость и раздражение.

Твой папа мерзавец, гад, подлец, грубиян и сволочь!

Но все эти нелицеприятные определения я оставляю в своей голове.

– Он есть. У тебя есть папа. И это прекрасно. Мы должны это ценить.

Неторопливо двигаюсь по городу, перестраиваясь с полосы на полосу. Светофоры лениво моргают, машины двигаются плавным потоком.

Телефон в кармане вибрирует, и внутренности сжимаются от предчувствия.

Это не интуиция, нет.

Я давно привыкла, что мне не звонят просто так.

Мне не пишут подружки с приглашением потусоваться – у меня и подружек-то нет уже давно. Мне не названивают ухажёры – на них тоже нет времени, потому что фактически, в свои двадцать два я – мать-одиночка с младенцем и упрямым подростком, кучей долгов и без гроша в кармане.

Достаю телефон.

На экране высвечивается фото Елены Степановны – классной руководительницы Тёмика.

Женщина она суровая, но справедливая. С огромным педагогическим опытом за плечами. Она ещё меня учила…

Тихо вздыхаю.

– Здравствуйте, Елена Степановна.

– Варя, здравствуй, – её голос звучит встревоженно. – Я настоятельно советую тебе заехать сегодня в школу.

– Что случилось? Артём что-то натворил?

– Натворил, – подтверждает она после короткой паузы. – Но ты просто приезжай, лучше поговорим лично.

Гася стон отчаяния, стискиваю зубы.

– Хорошо, я сейчас буду.

Сбрасываю.

Зло луплю ладонью по рулю.

Господи! Один день! Хоть один мой день может пройти без апокалипсиса?!

Выползаю на свободный перекрёсток, разворачиваю машину прямо посреди дороги.

Мне возмущённо сигналят, но я примирительно мигаю аварийкой.

Через двадцать минут заворачиваю к зданию школы.

Перед входом стоит полицейская машина, рядом с которой, как стайка любопытных птичек, толпятся школьники.

Боже! Надеюсь, это не по нашу душу?

Выхожу.

Откручу сейчас нафиг голову этому мелкому засранцу!

Варя.

Иду по пустому школьному коридору. Звуки моих шагов отражаются от стен и эхом поднимаются вверх.

Тихо. Урок идёт.

Сонька у меня на руках с любопытством оглядывается и улыбается, обнажая свой единственный зубик.

Подхожу к кабинету Елены Степановны.

Ноги ватные, колени подкашиваются от нервов.

Соня, словно чувствуя моё волнение, начинает ёрзать, и я чуть подкидываю её, удобней устраивая на сгибе локтя.

Открываю дверь.

За первой партой, сгорбившись и опустив низко голову, сидит Артём. Рядом – Елена Степановна.

За учительским столом восседает мужчина в полицейской форме – крепкий, коротко стриженный, суровый.

Он привстаёт и чуть кивает в подобии приветствия.

– Алексей Купреев, старший лейтенант полиции. Отдел по борьбе с киберпреступностью. А вы, я так понимаю…

– Варвара Раевская, опекун Артёма Руднева. Его старшая сестра.

Кровь отливает от лица, ноги словно прирастают к полу, но я заставляю себя сделать несколько широких шагов. Занимаю место за соседней от брата партой.

Вид у Тёмы такой, будто он хочет провалиться под землю. Что, впрочем, меня не удивляет.

Я смотрю на него, но он избегает моего взгляда.

Худой. Жалкий. Дурак!

– Что он натворил?

Купреев открывает тонкую папку, переворачивает несколько исписанных мелким почерком листов.