– А зачем ты с моста сиганул? – вполголоса спросил я, дождавшись ухода дворецкого.

– О чём ты?

– Мне в морге сказали, что ты с моста прыгнул.

– Наглая ложь! – возмутился Артемий. – Я бы никогда так не сделал!

– А как же ты тогда оказался в Москва-реке? – не отставал я.

– А я откуда знаю?! – возмущённо воскликнул Артемий и, судя по сопению, раздавшемуся следом, мальчик обиделся.

Пока мы болтали, я прошёл весь коридор и оказался в просторном вычурно обставленной гостиной. Зелёные в крупных красных цветах обои, плотные бурые занавески на окнах, обитые тёмно-бардовой тканью диваны и кресла с чёрными резными ножками и подлокотниками. И всё с позолотой или золотым напылением. Да я ещё и не бедный дворянин. Повезло-повезло!

– Тём, тут в комнате три двери и выход к лестнице…

– Артемий! – поправили меня тут же. – Иди к лестнице. Спальни на втором этаже. Моя – слева.

– Лестница. Слева. Понял, – отчитался я и зашагал вверх по ступенькам. – Думаешь, тебя могли столкнуть?

– Давай сменим тему.

Ух ты! А это уже что-то интересное: Артемий злился. Я остановился между этажами.

– Почему?

– Что «почему»? – заворчал Артемий.

– Почему ты хочешь сменить тему? Это ведь важно. Жизненно важно, я бы даже сказал. А вдруг тебя пытались убить? – Я зашагал дальше по лестнице, продолжая разъяснения: – Ты глава рода. Это очень ценный приз, взгляни хотя бы на свою гостиную. Ну вот, например, кто бы стал следующим главой, после тебя?

– Никто, – буркнул Артемий. – Никто бы не стал. Я в нашей семье один наследник.

– А матушка?

– Она уже стала дворянкой, выйдя замуж за папу. Выгодный брак.

Фраза Артемия прозвучала самодовольно. Ещё одна интересная деталь в копилку знаний об этом мире. Даже две.

– А другие родственники?

– Нет больше никого. Ни братьев, ни кузенов, ни дяди, ни дедушки. Я последний.

Это прозвучало довольно грустно, и я хорошо понимал, почему. Я тоже рос один. Никого у меня не было, кроме матушки. Да и с той не помню, что случилось. Ой, да что там обсуждать?! Я даже не помню, что со мной случилось.

– И что же, пропал бы род? – спросил я. – Ты же был последний и умер.

– Я не умер! – упрямо произнёс Артемий. – А когда ты вернёшь моё тело мне, то я смогу продолжить род. Род Крысовых ещё себя покажет!

– Да-да, – пробормотал я, – конечно покажет.

А на эту тему продолжать разговор не хотелось мне. Где-то внутри себя я прекрасно знал, что возвращаться мне некуда. Поэтому и отдавать тело Артемию я не собирался. Только пообещал.

Поднявшись по лестнице, я оказался ещё в одном коридоре. Закреплённые на стенах светильники давали тусклый свет, еле-еле освещая потрёпанные обои на стенах и тёмные провалы дверей. Куда там дальше идти? Вспомнил слова Артемия. Однако, в левой стене коридора оказалось две двери. И в какую мне?

Уже собирался спросить, которую из дверей выбрать, когда дальняя из них распахнулась и в коридор вышла девушка в длинной, до пят, ночной сорочке. Невысокая блондиночка с пухлыми чувственными губами и приятными пухлыми щёчками, потирала глаза ладошкой, пытаясь проснуться.

– Что случилось, Матвей? – сонно пробормотала она. – Я слышала звонок в дверь. Кто-то приходил?

– Да это я пришёл, – ляпнул я, перебирая в голове варианты, пытаясь понять, кто же передо мной стоит. Для матушки Артемия девушка была чересчур молода. Да ей, наверняка, и восемнадцати-то не было.

Девушка оторвала ладонь от лица, всмотрелась в меня и пронзительно завизжала. А когда воздух в груди закончился и ей пришлось вдохнуть, она попятилась назад, отгораживаясь от меня рукой и отчаянно вереща: